– Вот как? Это вас до такой степени поразило, что вы потеряли дар речи?

Я не стала озвучивать, что потеряла дар речи от его красоты:

– Извините, конечно, нет. Просто аура здесь немного мрачновата.

Господи, что же я несу? Дворецкий Николай так и застыл у входа, уже собираясь провожать меня восвояси. Михаил удивленно посмотрел на меня и спросил:

– Вот как? Впервые слышу. Обычно все хвалят мой дом, говорят, что он похож на настоящий средневековый замок. Я специально обратился к известному архитектору, который прекрасно знаком со стилистикой данной эпохи.

– Еще раз, простите. Я не хотела навязывать свой вкус. Вы спросили меня, чего я боюсь и я ответила, что атмосфера здесь немного угнетающая.

– Еще и угнетающая? – расхохотался Михаил. – Николай, ты слышал когда-нибудь что-либо подобное о нашем доме?

Николай только недовольно хмыкнул, видимо, подтверждая этим, что его первое негативное впечатление обо мне оказалось верным.

Михаил неожиданно стал серьезным:

– Милана, если вам здесь не нравится, так и скажите. Мы же не держим никого насильно и не замуровываем гувернанток, которые нам не подошли, в средневековых подвалах.

– Нет, что вы! Я очень хочу получить эту работу и готова к ней приступить сегодня же!

Он оценивающе посмотрел на меня и произнес:

– Хорошо. Не будем спешить. Сегодня просто отдыхайте, осваивайтесь на новом месте. Вечером я познакомлю вас со всеми членами семьи. Николай, покажи нашей новой гувернантке ее комнату.

Разговор был закончен, хозяин дома уткнулся в свои бумаги, а я последовала за Николаем.

Дворецкий показал мне мою комнату, которая была достаточно просторной, но честно, говоря, больше напоминала темницу, а не жилое помещение. Я посмотрела на каменные стены, одинокое узкое окно, темную мебель в готическом стиле и пробормотала:

– Уютненько.

Николай никак не отреагировал на мои слова, он поставил чемодан и начал меня инструктировать:

– Милана, У Михаила Евгеньевича есть единственная дочь – Анастасия. Ее мать умерла два года назад. Сейчас девочке пятнадцать лет, ей нужен не только учитель, но и старшая подруга, которая может оказать психологическую поддержку. В ваши обязанности входит обучение иностранному языку, а также помощь с домашними заданиями, которые задают в гимназии. Девочка отстает по многим предметам. В резюме вы указали, что хорошо знаете школьную программу старших классов, это так?

– Да, несмотря на то, что я преподавала в питерской гимназии английский язык, мне приходилось часто заменять других преподавателей. Думаю, с русским языком, литературой, историей и биологией не будет проблем. С точными науками, конечно, сложнее.

Николай удовлетворенно кивнул головой:

– Это не страшно. У Насти есть приходящий репетитор, который несколько раз в неделю занимается с ней математикой, химией и физикой. Главное, помните, что девочка должна быть постоянно занята чем-то полезным, чтобы у нее не было времени думать о дурных вещах.

– Вы имеете в виду, не должно быть времени на вредные привычки и плохие компании?

Впервые за время нашего общения Николай улыбнулся:

– Вы совершенно правильно меня поняли. Настя – достаточно проблемный ребенок, она убегала из дома и даже чуть не попала колонию за воровство.

– За воровство?! Она же дочка состоятельного бизнесмена. Насколько я знаю, ее отцу принадлежат крупнейшая сеть отелей в Крыму.

– Девочка связалась с плохой компанией, ее поймали после вооруженного ограбления магазина. Конечно, оружия при ней лично не было, но… В общем, Михаилу Евгеньевичу пришлось приложить немало усилий, чтобы замять это дело и спасти дочь от наказания.

Прелестно! Почему в агентстве мне не сообщили, что я должна стать надзирательницей над несовершеннолетней преступницей? Это в корне меняло дело. Я десять лет работала учительницей иностранного языка в школе. Нельзя сказать, что я общалась только с тихими, благовоспитанными детьми, но такого криминала, как вооруженное ограбление, ни за кем из них не замечалось.

Видимо, мои сомнения читались на лице, так как Николай спросил:

– Вы уверены, что не передумали? Еще раз повторюсь, Настя сложный ребенок, несколько гувернанток отказались от этой работы, не продержавшись и недели.

Я вздохнула. Мне пришлось переехать в Крым из Санкт-Петербурга после такого, как врачи поставили диагноз – бронхиальная астма. В родном городе лечение шло с переменным успехом. После очередного обострения болезни мой лечащий врач Ирина Геннадьевна сообщила, что решить проблему можно, сменив климат. Переезд дался мне нелегко, ведь все родственники и друзья остались в родном городе. Мой парень Алексей, с которым мы жили вместе три года, категорически отказался уезжать из северной столицы. Он сказал, что очень меня любит, но не может оставить свою работу. Разочарование и обида были сильными, но не могла же я заставить его насильно пожертвовать ради меня своей карьерой начальника отдела продаж. Видимо, эта работа была для него важнее отношений со мной.