– А она?

– А она считала раз ей так хорошо живется, то Илье так будет тоже хорошо. – Максим повернулся и внимательно посмотрел на меня.
– Илья нормальный, полноценный ребенок просто с ним заниматься нужно.

И эти слова для меня подтвердили - Макс очень любит своего сына. Пусть не сразу, но он понял, увидел, взял ситуацию в свои руки.

– А возмутительней всего, то, что она сама не хотела водить ребенка к специалистам, так и моей матери не разрешала. Просто не давала ей видеться с внуком.

Максим замолчал и вновь перевел свой взгляд на сына. Сердце у меня не сжалось от такой грустной истории жизни, а вот злость появилась. Так остро захотелось встретить эту мамашу и показать ей кузькину мать!

– Илья часто с ней видится?

– Нет. Мы развелись по договоренности. Я ей квартиру, она мне сына. Я, конечно, не запрещал ей видится с Ильей, все же мать есть мать. Лиза… мы словно ей стали не интересны. Она не приезжает в гости, а мы не напрашиваемся.

– А Илья? Он же скучает.

– Конечно, скучает, но думаю, он понимает, что маме с ним не интересно. Мягко говоря.

– Лера! Лера, смотри какие я цветы нарвал! Давай веночек плести! – Мой маленький ангел положил небольшой букет мне на коленки и, усевшись рядом, потянулся в сторону чего-нибудь съестного.

Максим, как истинный строгий папа заставил помыть руки, а уж после приступать к поглощению вкусняшек. Слышать слово «вкусняшки» от такого серьезного человека было не привычно, я бы даже сказала – дико. Но рядом с сыном, Макс словно преображался. Вот он сидит серьезный, хмурый, неприступный, а появляется рядом Илька – словно солнышко сияет.

Пока мужчины предавались уничтожению нашего провианта, я приступила к плетению первого венка. Естественно под пристальным присмотром маленького любознателя и большого надзирателя.

– Иль, кому первому плетем венок? – Поинтересовалась я у малыша.

Он нахмурил свои идеальные бровки и перевел свой неуверенный взгляд с меня на Максима.

– А это будет сильно эго… эго… Пап?

– Эгоистично, сын. – Подсказал Макс.

– Да, именно так. А это будет сильно эгоистично, если мне первому?

Я вновь не смогла удержать глупую улыбку. Вот чудо мое чудное. И в кого он такой расчудесный? Риторический вопрос.

– Нет, солнышко мое. – Ответила я, и приложила почти законченное плетение к подставленной голове. – Еще несколько цветочков и будешь у нас венценосной особой.

Что может быть лучшей наградой на свете, чем детский смех? Чем счастливые и ясные детские глазки? Чем детские такие крепкие и сладкие объятья? Не знаете? Я скажу - если все выше перечисленное принадлежит вашему ребенку. Но я даже ни на секунду не задумалась, что Илька не мой. Ни тогда, когда он меня обнял в знак благодарности, ни когда запечатлел свой застенчивый, но такой долгожданный поцелуй на моей щеке, ни когда стал красоваться на камеру телефона. Фотки получились замечательными. И напозировавшись, мой маленький ангелок побежал собирать новую партию цветов.

– Мама вчера мне все уши прожужжала о твоей матери. Она работает воспитателем в детском саду? – Видно кого-то пробрало на «поговорить». Я лишь кивнула в знак согласия. – Ты здесь живешь?

Я все-таки не удержалась и перевела свой удивленный взгляд на Макса. Кто-то стал интересоваться мной обычной?

– Нет. Я к маме приехала на время отпуска.

– Надолго?

– Ну, он начался у меня только вчера. А так, положенные четырнадцать дней мои.

– Значит, ты здесь будешь где-то до седьмого июня?

– Выходит, так. – Согласилась я, не понимая, к чему он ведет.

– Мы сегодня вечером с Ильей уезжаем.

Мое хорошее настроение помахало мне «пока» и свалило нафиг, а «подленькая» душенька вылезла наружу, оценила ситуацию и вынесла вердикт: надо этому противному типу, что-то сломать, например, машину, тогда точно останутся здесь еще на какое-то время. Я с ней была полностью согласна, но портить имущество категорически отказалась. Мысленно пожалела себя, и молча продолжила выжидательно смотреть на этого вредного мужчину.