Коснувшись татуированного хвоста, он глубоко вздохнул и отвернулся, снова направившись в комнату Арилейны. И на этот раз его походка была твердой.

Однако, у самого порога первый рыцарь остановился. Дверь была слегка приоткрыта, и Дайрен не смог отказать себе в удовольствии незаметно заглянуть в образовавшуюся щель.

Арилейна лежала в постели и спала. Мужчина чуть не фыркнул от возмущения, вспоминая, назвал ли нахалке время своего визита. Но ошибки быть не могло: девушка знала, что он должен прийти, и при этом все равно легла спать!

Эта наглость заставила Дайрена едва ли не закипеть. Но, стоило увидеть ее белую ночнушку среди вороха темно-фиолетового постельного белья, как злиться резко пропало настроение.

Но появилось немного другое желание. Гораздо более мрачное.

Дайрен стиснул зубы и резко распахнул дверь, заставив ту удариться об стену. Арилейна подскочила на кровати, не понимая, что происходит. Такая сонная, такая забавная.

Первый рыцарь мрака почти улыбнулся.

Почти.

— Какого демона ты спишь?! — жёстко бросил он, пытаясь вложить в голос побольше раздражения, которое так хотел испытывать. Но не испытывал.

— Я… что? А сколько времени? — мямлила девушка в поисках часов.

Здесь их не было. Зато по тьме за окном и яркой луне, бьющей призрачными лучами прямо в комнату, можно было понять, что уже глубокая ночь.

Похоже, до Арилейны начало потихоньку доходить. Она села на кровати, прикрыла свою тонкую ночнушку одеялом и покраснела.

— Прости. Я проспала.

Дайрен выдохнул сквозь зубы. И вовсе не от злости, что она проспала. А от того, что одеяло, которым она прикрывалась, сползало. И сквозь белый шелк теперь виднелся твердый, маленький сосок.

"Кто вообще повесил ей в шкаф эти долбаные сорочки?" — подумал мужчина, растирая пальцами переносицу.

"Надо сказать Летише, чтоб заменила их на какие-нибудь бесформенные балахоны…"

Первый рыцарь вспомнил недобрым словом свою служанку и, глубоко вздохнув, постарался успокоиться.

Но, когда он открыл глаза, с плеча Арилейны упала лямка.

Девушка ещё сильнее покраснела, надевая ее обратно и бросая на мужчину испуганные взгляды.

Это немного охладило жар в его голове.

"Боишься, цветочек… — подумал он мрачно. — Поверь, я и сам себя боюсь".

Но вслух сказал совсем другое:

— Давай приступим. Быстрее начнем, быстрее закончим. Хотя, тебе, конечно, торопиться невыгодно.

Дайрен упал в кресло напротив кровати и подпёр голову кулаком.

— Короче, хотя бы постарайся меня не усыпить, — добавил он. — Сонный я в свою комнату не пойду. И проводить ночь на кресле тоже не собираюсь.

Он очень надеялся, что последние слова прозвучат как угроза и напугают его цветочек. Но она внезапно опустила глаза и прикусила губу.

Дайрен до хруста сжал подлокотник кресла. В голову словно ударило магией. Ослепляющей. Лишающей мозгов.

Влажный, приоткрытый рот… Взгляд, от которого сносит крышу.

"Держи себя в руках, Дайрен, — ругнулся про себя мужчина. — Это всего лишь глупая феечка, а ты едва из штанов не выпрыгиваешь. Стыдно, брат…"

Диалог с самим собой помогал мало.

— Может, я сперва оденусь, а потом начнем? — без особой надежды спросил цветочек.

Мужчина покачал головой, едва не поедая свою пленницу взглядом.

"У меня слишком давно не было женщины, вот и все, — говорил про себя он. — Ещё пара дней, и я начну бросаться на людей. Феечка тут вовсе не при чем…"

Девушка отрывисто вздохнула, явно пытаясь сосредоточиться. И, снова натянув одеяло повыше, начала говорить:

— Много лет назад я жила в маленьком поселении у реки. Феи всегда селятся у рек или лесных озёр. Эти места особенные и очень редкие, но, к сожалению, я не знаю почему. Их всегда выбирала самая старая из нас.

Голос девушки постепенно становился грустным. Дайрен нахмурился, но даже не думал не прерывать.

— Та же старая фея при необходимости могла сама создать озеро даже в самой темной и непроходимой лесной глуши, — продолжала девушка.

— Феи умели наколдовывать воду? — удивился мужчина.

Такого в летописях завоеваний не было. Фуриянцы вообще знали слишком мало о своих врагах.

— Да, — кивнула Арилейна.

— Но зачем?

— Я не знаю точно, — девушка виновато пожала плечами, разглядывая темные завитушки на коричневом ворсе ковра. — Мне в то время было не больше четырех лет.