Дайрен медленно опустился, заставив замереть, как кролик перед удавом. Едва коснулся щеки, опалив дыханием ухо.

Молнии пронзили низ живота.

А потом раздался его тихий голос:

— Я низачто не прикоснусь к тебе глупая феечка…

И снова поднялся. Резко, жестко.

Я на миг опустила веки, стараясь не смотреть на мужчину. Не видеть его голубого пламени, выжигающего изнутри.

— Ты уже прикасался ко мне.

— Я был… не в себе, — ответил он, махнув рукой. — А с этой розой на шее ты похожа на обычную фуриянку. Легко перепутать.

Казалось, он занервничал.

Что, правда?

— А вдруг ты опять перепутаешь?

Нет, этот мужчина не сдавал своих позиций так легко:

— А тебе бы этого хотелось, да? Пошлая феечка, — снова самоуверенная ухмылка.

У меня снова разгорелись щеки.

— Перестань! — воскликнула я, приложив к ним ладони.

— Тогда не задавай глупых вопросов.

— Тогда чего же ты хочешь от меня? — уже почти воскликнула я.

Снова опустилась тишина. Короткая, звенящая. Дайрен не отрывал от меня пронзительного взгляда, в котором невозможно было что-либо прочесть.

— Тебе придется пойти со мной на праздник Уин-даше. Будешь играть мою каури.

Я едва не поперхнулась.

— Что?.. Но… — совсем не такого ответа я ждала. — А разве это не привлечет ко мне внимание?

Мужчина пожал плечами.

— Если только та фуриянка, Юлирена, не разнесет слухи о тебе по всему дворцу. Но я поговорю с ней. Тем более все равно нужно проверить, не она ли открыла клетки.

Тут он немного задумался.

— Или ее звали Юлирана? Юлилана?.. А, плевать. В любом случае к завтрашней ночи ты должна быть готова.

— Но я не могу ходить! — воскликнула я, откинув часть одеяла и высунув перебинтованную ногу.

Что еще за праздник? Меньше всего мне хотелось участвовать в каком-то фуриянском увесении, где меня опять могут раскусить.

Дайрен бросил беглый взгляд на мою ногу и поморщился.

— Да, я и забыл.

В следующую секунду он потер пальцами переносицу, закрыв глаза. Челюсти нервно сжались, словно ему было крайне неприятно.

Я даже убрала ногу обратно. Подумаешь, нога. Чего так нервничать-то?

— К завтрашнему утру от твоей раны не останется следа, — бросил наконец он, вдруг направившись ко мне.

Во взгляде светилась темная решимость.

— Но как?.. — голос внезапно осип.

И дальнейшие действия Дайрена мгновенно вышибли все мысли из головы.

— Сейчас увидишь, — мрачно ответил он. Резким движением сдернул с меня одеяло, уверенно опустился сверху и накрыл рот поцелуем.

Я едва успела моргнуть, как руки оказались задраны над головой, а горячие губы лишили меня дыхания с хозяйской дерзостью.

От такой наглости я растеряла все слова. Только сердце забилось, как ненормальное, показывая, что близость Дайрена, несмотря ни на что, слишком сильно волновала.

— Что ты делаешь?! — воскликнула я, дернувшись в плотном захвате, отчаянно пытаясь скинуть мужчину с себя.

Нога больно заныла. Я зашипела.

— Ты же сказал, что не прикоснешься ко мне! Что я тебе противна!

Дайрен все еще держал мои руки, возвышаясь надо мной всем телом, и внимательно смотрел в глаза.

— Так и есть, — кивнул он, сжав зубы. Голубые глаза зло блеснули. — Но так работает моя магия. Когда печать Уин-Даше теряет силу, рождается огонь Фауны, возвращающий нам эмоции. Он же имеет лечебную силу… помимо других свойств. Поэтому заткнись и лежи смирно!

Последнюю фразу он почти прорычал. Но я чувствовала, что тон его голоса неуловимо меняется. Дыхание резко стало отрывистым. Тяжелым.

Как только я это поняла, меня мгновенно бросило в жар.

Но теперь Дайрен не торопился. Он продолжал смотреть, не отрываясь, словно впитывая изменение эмоций на моем лице. Наблюдая за тем, как я перестаю сопротивляться.

А затем медленно опустился к губам.

На этот раз его прикосновения были легкими. Почти невесомыми.

И кровь закипела.

Я замерла, зажмурившись. Стараясь вовсе не смотреть на него. Не видеть. Хотела, чтобы и тело не реагировало, но, как и в прошлый раз, это оказалось совершенно невозможно.

Мягкое скольжение… Горячий, влажный язык, проникший в меня, заставивший приоткрыть навстречу губы. Ощущение тяжести мужского тела.

Все это потихоньку сводило с ума.

А ещё с каждой секундой в меня все больше проникал его запах. Сладкий и жгучий, как горячий шоколад с ромом. С каждым движением губ, спускающихся по моей шее, я дышала все чаще. Грудная клетка поднималась все выше, и я невольно касалась Дайрена. Невесомая ткань сорочки топорщилась на затвердевших сосках, которыми я неосознанно терлась о него. И с каждым касанием жгучий голод внутри становился все сильнее.