Я бросился вперед и пулей пронесся к окну, чтобы оценить обстановку оттуда. Прямо на моих глазах Сидонай в несколько нечеловечески быстрых прыжков настиг Ришу и повалил ее на землю. Я спрыгнул вниз, приземлился на колено, привычно переведя инерцию движения на Ту Сторону, что отразилось здесь лишь в сильном ветре, а затем метнулся в сторону демона. Тот обернулся на меня и, по всему видимо, решил довершить дело, с силой ударив ее об асфальт и залив его ее кровью. В этот момент у меня окончательно перемкнуло в голове, и я повел себя не как всегда, хладнокровно и спокойно, нет, я напомнил сам себе Самаэля в его ярости берсерка. Именно в таком состоянии он создавал свое измерение, названное Адом.

Она умирала, и наверное, только сейчас я понял всю глубину чувств Самаэля, когда он принял решение пойти против Отца. Я понял все, что творилось тогда в его душе. Не так уж и не прав он был, когда говорил, что Отец отнимает у нас самое ценное. Тогда он говорил о своей свободе выбора, и я принимал это за чистую монету, но теперь я понял все. Он возненавидел Отца не за отсутствие выбора, а за то, что тот отобрал у него нас с сестрой. Когда мы предали его, он понял, что потерял нас, но обвинить в этом нас он не мог, потому что любил, и тогда Самаэль обвинил Отца. Так же, как и он тогда, я не хотел смиряться с потерей той, которую любил, и я сцепился с демоном не на шутку, в конце концов он здесь никто, бог здесь я!

Кажется, вместо меня сейчас действовал кто-то другой, слепая ярость направляла меня. Все, что скопилось за эти тысячелетия, вся боль и злость наконец получили выход, и я освобождался от этого груза в душе, вымещая все на жалком попавшемся под руку демоне, который посмел поднять руку на то, что мне так дорого. Сидонай наносил удары один за одним, стремясь вырубить меня из сознания, но у него ничего не получалось, моя регенерация превысила все допустимые миром пределы, и я восстанавливался моментально, постоянно вытягивая из акаши вокруг силы для себя. Я наносил удары все быстрее и быстрее, ощущая возвращение в тело той легкости, которую не ощущал с момента попадания в этот мир. Но все это было сейчас неважно. Я - некогда воплощение справедливости - сейчас был воплощением ярости. Этот демон ответит за содеянное.

Мы с ним катались по асфальту, и его удары стали ослабевать, а потом и вовсе наконец прекратились. А я все ещё стоял над ним на коленях и продолжал вымещать свою боль и злость, нанося удары один за одним так быстро, как не мог никто. Он заплатит за ее смерть, я не дам ему умереть быстро. Затащу его Сущность в глубины Небес, туда, где когда-то находился в плену брат, туда, где демоны испытывают бесконечные страдания, потому что само измерение пытается размолоть их, и буду питать его, чтобы он не мог умереть. За моей спиной С Той Стороны распахнулись крылья, и сразу за этим они быстро сформировались и в физическом мире. Крылья, вытянутые на всю длину, застыли так же напряженно, как напряженно я сейчас сжимал свой кулак, вокруг которого ярко горела синим мощь моей Сущности С Той Стороны, а в физическом мире потрескивали разряды электричества.

Я замахнулся в очередной раз и вдруг замер. Моя сила вернулась, доступ восстановлен! А это значит, что я могу лечить. Я бросил взгляд в сторону тела Риши. А что если она еще жива, но без сознания? Может, в коме? Хотелось ухватиться за последнюю надежду, я просто обязан был попробовать. Но мне не нужны помехи.

Одним быстрым жестом я выдернул Сущность из тела демона и за шею поднял его, вставая сам. Он зло смотрел в мои глаза, но ничего не мог сделать, увитый созданными мною С Той Стороны щупальцами.

– Будь у меня возможность, я плюнул бы в тебя, жалкое божество, - сообщил он.

Это не были слова, это была передача мыслеобразов, общение через Сущность. Он уже понял кто я, понял, что ему конец, и старался напоследок извлечь из этой ситуации столько, сколько сможет. Отвечать я не стал. От моей руки С Той Стороны разошлись новая пара щупалец, обвилась вокруг его крыльев и с силой дернула в разные стороны. Сидонай закричал, его сущность забилась в моей руке, потому что боли сильнее испытать просто невозможно. Я же оттолкнул его от себя и сразу в руке С Той Стороны появилось мое божественное оружие - длинный вытянутый меч с изящными узорными зазубринами на клинке, очень напоминающий катану. Его физическое воплощение я утерял давным давно, но Потустороннее потерять невозможно. Быстрым жестом я разрубил его сущность пополам. Теперь он окончательно умер, испытав перед смертью сильнейшую боль.

Все это заняло лишь пару секунд, после чего я молнией метнулся к Рише, прижал ее к себе и буквально всем телом стал вливать в нее жизненные силы. В отличие от обычных ангелов я мог делать это не только без поцелуя, но и очень крупными дозами.

Через несколько секунд Риша тихо застонала в моих руках.

Жива! Она жива!

Как же болит голова! Я не смогла сдержать стон, открывая глаза. Что тут произошло? Свет прижимал меня к себе, словно драгоценную статуэтку, бережно и крепко. По всему телу гуляли приятные волны умиротворения и спокойствия. Голова быстро перестала болеть, а в памяти один за одним всплывали события последних минут моей жизни, обрываясь в момент удара головой. Я посмотрела ему в глаза, ожидая увидеть привычную далекую звезду, но там был яркий синий огонь. Он чудился мне в глубине его взгляда, такой горячий и близкий. Я пробежалась взглядом по его лицу и одежде - все измазано в его крови… И тут я увидела их! Два огромных белоснежных крыла у него за спиной. Они висели спокойно в сложенном состоянии, лишь слегка шевелились, вторя его дыханию.

– Красиво, - я улыбнулась.

Свет удивлённо обернулся, ища взглядом, о чем я, и из-за этого крылья сдвинулись вместе с его спиной, уйдя из поля его зрения.

– Что красиво?
– уточнил он, снова взглянув на меня.

– Крылья. У тебя красивые крылья.

Я все еще улыбалась и успела заметить, как на его губах тоже начала появляться искренняя улыбка, но он быстро убрал ее с лица, а крылья за его спиной растворились в воздухе, будто их не существовало. Еще несколько секунд их было видно С Той Стороны, но потом они пропали и там. Тем временем Свет стал задавать вопросы с самым серьезным видом, хотя все еще не выпускал меня из рук: