До станции добрались очень быстро. Грете показалось, что ради их выезда остановили движение по одной из улиц Царлота. Все же дерр Ферхара очень ответственный и благородный человек.

К стойке регистрации билетов подруги успели первыми. Первыми из приехавших соискательниц. А так очередь была довольно ощутима, да еще и пробежать пришлось — Тирна высмотрела самую быструю сотрудницу. И утащила подругу туда.

— Ехали плохо, но зато точно сядем на поезд, — пропыхтела Тирна. — Этот поганец гладил меня по коленке. Я была уверена, что лошади свернут в дом.

— Надо же, — удивилась Грета, — меня он тоже несколько раз погладил по колену. Это как это так? Чем он правил?

Тирна выразительно подергала бровями и задушевно произнесла:

— Могу сделать пару предположений.

— Тирна!

Пока подружки болтали, подошла их очередь.

— Ваши документы, девушка, побыстрее.

Тирна тут же протянула конверт с билетом.

— Прижмите палец вот здесь, — устало произнесла регистраторша и протянула Тирне лист с гербовой печатью. — Ваш вагон номер тринадцать, место номер двадцать пять. Следующий, ваши документы. Прижмите палец вот здесь, ваш вагон номер тринадцать, место номер двадцать шесть. Следующий!

— Ничего себе, — выдохнула Грета. — Я даже сообразить ничего не успела, а меня зарегистрировали!

— Она вообще очень шустрая — уже пять раз замужем была. Живет недалеко от моей съемной комнатки, — хмыкнула Тирна. — Иногда она начинает говорить так быстро, что я перестаю ее понимать. Зато лучший работник.

Их поезду до «Девятого» оказалось далеко. Он не был совсем ужасен, но, увы, стоял рядом со своим роскошным коллегой и на его фоне смотрелся убого.

Внутренняя обстановка выглядела чуть лучше — добротная обивка стен, чистота и порядок. И четырехместные купе с чарами расширения пространства. Так как билеты девушек были всего лишь до Цал-ортанна, то их часть купе приняла «дневной вид» — два кресла и маленький столик.

— В стоимость билета входит чай и сандвичи. Будем?

— Конечно, будем, — улыбнулась Грета. — На приеме вряд ли удастся поесть. А воровать еду с фуршетного стола я не приучена.

— Ну, знаешь, есть захочешь — еще и не оттуда сопрешь, — хмыкнула Тирна и, устроившись в кресле, постучала по столику. — Чай и сандвич!

Грета повторила за ней, и уже через пять минут подруги чокнулись забавными приплюснутыми чашками:

— За наше счастливое будущее, — хором произнесли они.

— Оно будет недолгим, — прозвучало от дверей.

Подруги обернулись и воззрились на пару соискательниц. Почему соискательниц? Потому что в форменных платьях, верх которых, впрочем, было почти не видно из-за украшений, лент и подвесок, пришитых на плечи и вдоль кромки лифа.

— А кого-то жизнь ничему не учит, да? — тут же сощурилась Тирна. — С кого-то сняли о-очень много баллов, но кто-то вновь похож на дешевую ювелирную лавку. Кто бы это мог быть? Может, ты, Грета? Хм, нет, на тебе почти нет украшений. И не я — у меня их вообще нет. Так кто же это может быть?

Увешанная драгоценностями соискательница прошла в купе, бросила на свободный стол свой билет и холодно процедила:

— Запрет был только на макияж, эйта Тирна.

— Здесь и сейчас нет ни мэдчен, ни эйт, — отстраненно сказала Грета. — А вам стоило бы назвать свое имя, иначе я буду вынуждена обращаться к вам соискательница Один и соискательница Два. Причем вы будете именно соискательница номер Два.

— Вы сами не представились и смеете делать замечание мне? — вскинула тонкие брови девица.

На что Грета вполне резонно заметила:

— Вы вошли в купе, а не мы. Моя матушка бы потребовала от вас выйти и зайти правильно.

— Мое имя Нали, это моя спутница Карин, — процедила любительница украшений.

Грета со вздохом отметила то, что и так знала: покрасневшие блондинки — ужасное зрелище. А Нали залилась гневным румянцем ото лба до ложбинки между грудей. Видимо, принадлежит очень знатному роду. Зато ее спутница, тихая, худощавая шатенка, явно полный противовес: не отрывает взгляд от пола, боится коллегу и явно жалеет, что оказалась среди соискательниц.

— Очень приятно, меня зовут Грета, — улыбнулась мэдчен Линдер и замолчала, давая Тирне возможность представиться самостоятельно.

— Тирна, и мне не так чтобы очень приятно, — бросила та и отвернулась к окну.

В купе повисла недобрая тишина. Билеты Нали и Карин исчезли, втянувшись в поверхность их стола. Через минуту постели превратились в кресла, а на стене появилось второе окно.

— Можно поставить ширму, — вдруг сказала Тирна.

— А я думала — пообщаемся, — ответила Нали. — Мы ведь едем по одному адресу. Улица Героев, не так ли? Конечно же так — кто в здравом уме решит, что за один день в Царлоте и его окрестностях может произойти около семидесяти светских приемов.