Когда поезд разогнался, Дане показалось, что кто-то запустил громадную грохочущую машину, которая вот-вот взорвется – так шумно было в метро. Она не привыкла к такому рёву и первое время сидела, заткнув уши. Но потом ритмичные звуки поезда постепенно укачали ее, и она уснула.

Он увидел свое отражение в зеркале и заметил, как оно изменилось: осунувшееся бледное лицо, синеватые круги под глазами, покрасневшие глаза. Он будто постарел, не смотря на то, что ему было всего двадцать лет. Мысли в его сознании перетекали горячей тягучей смолой. Впервые он смутно осознал, что дорога, по которой он идет, ведет в никуда, в пустоту, где в темноте, с улыбкой, ждала его медленная смерть. И он подумал, что уж лучше самому с этим разделаться. Не отходя от зеркала, он открыл шкафчик на стене и достал отцовское лезвие для бритья. Лениво примерил его к шее, как лучше это сделать… Вдруг в застоявшейся тишине раздался громкий двойной сигнал. Он вздрогнул. Из мелкой царапины каплей вытекла кровь. «Черт!..». Он вздохнул и потянулся к телефону, чтобы прочитать смс: «Срочно приезжай в студию. Есть новости. И тексты новых песен прихвати. Дым». Лезвие разочарованно полетело в раковину. Он еще раз хмуро посмотрел на себя в зеркало, смыл холодной водой кровь с царапины на шее и вышел. А по зеркалу медленно поползли трещины и вскоре на пол посыпались мелкие осколки…

7.Крейзи.

Дана проснулась от лёгкого толчка в плечо. Ей ещё несколько секунд казалось, что она слышит звон разбивающегося зеркала. Поезд стоял на конечной станции. Народу стало больше, и теперь все выходили из вагона. Она встала и в числе последних пассажиров тоже вышла, убедившись, что её никто не поджидает на выходе.

На улице было уже темно. Дана не ощущала опасности, значит, сейчас её никто не преследует.

Заметно похолодало, и теплый свитер уже не казался таким теплым. Пустой желудок снова свело голодными спазмами, давая о себе знать, и Дана достала добытое яблоко. Мышцы рук и ног побаливали из-за неожиданной дневной пробежки.

Девушка огляделась: похоже, она оказалась на окраине города – здесь улицы уже не освещались так ярко, и широкой трассы рядом не было. Вокруг возвышались здания не выше пяти этажей, рядом с метро – пара киосков, которые уже были закрыты железными ставнями. Съев яблоко, Дана побрела по улице, обхватив себя озябшими руками за плечи.

Через некоторое время тротуар свернул направо, в темный закоулок между домами, в сторону какого-то завода, который был похож на огромный металлический пароход с дымящимися трубами. Девушка повернула обратно, чтобы идти по светлой стороне улицы, но тут что-то в темноте привлекло её внимание, какое-то движение возле мусорного бака. Это видимо был кто-то из бродяг, или так называемых бомжей. Рассмотреть это существо было невозможно, поскольку оно представляло собой нечто бесформенное, и единственное, что на нём выделялось, – длинное, местами разорванное, пальто и светлые всклоченные волосы. Существо долго копалось в бумажных коробках и пакетах, а потом, довольно хмыкнув, направилось вглубь переулка.

Дана немного подождала, а потом двинулась в сторону мусорного бака в надежде, что там осталось ещё что-нибудь съедобное. Но среди разбросанной кучи мусора ничего такого не было, и Дана не понимала, что здесь пытался найти тот странный человек. Неприятный запах наоборот – напрочь отбивал голод. Она разочаровано пнула валявшийся пакет с мусором. Немного подумав, она подняла этот пакет, чтобы закинуть его в мусорный бак.

– Эй, а ты не борзеешь, деточка?

Сиплый голос послышался за спиной так неожиданно, что Дана вздрогнула, выронив пакет. Когда она обернулась, то увидела перед собой то самое существо. Оно оказалось женщиной пожилого возраста. Её седые волосы торчали в разные стороны. Фигуру скрывало старое потрёпанное пальто, на руках – перчатки, открывающие грязные пальцы, на ногах – тёмные кроссовки.

– Что, никак въехать не можешь? Дай сюда! – женщина-бомж выдернула из рук Даны пакет с мусором. – Эта наша территория! Пошла отсюда!

И она слегка толкнула Дану в бок, и та отпрянула.

– Иди, иди!

Странная женщина продолжила копаться на «своей территории», недовольно мыча. А девушка между тем отошла на противоположную сторону улицы, прижалась к стене дома и продолжила наблюдать. Глядя на эту женщину, она вдруг начала «считывать» подробности её жизни…

Кандидат математических наук. Психическое расстройство. Увольнение. Единственный сын. Возвращение домой. Одиночество….

Через некоторое время женщина-бомж тревожно взглянула в сторону завода. Она начала поспешно собираться, сгребая отложенное ''добро'', но у неё вываливался из рук то один пакет, то другой. После нескольких неудачных попыток забрать всё сразу, взгляд женщины случайно зацепился за Дану.

– Ты ещё здесь?! А ну иди сюда! – бросила она ей.

Дана осталась стоять на месте.

– Ну иди сюда, глухая что ли? – нетерпеливо повторила она.

Только Дана подошла поближе, как женщина, ничего не объясняя, всучила ей в руки пару пакетов, а сама подобрала оставшиеся на земле.

– Новенькая что ли? – спросила она между делом.

Девушка кивнула.

– Оно и видно. Пошли быстрее! – приказала незнакомка, подтолкнув Дану локтем в спину.

Они поспешно направились вглубь тёмного переулка и, только раз оглянувшись, Дана поняла причину беспокойства и неожиданную перемену своей новой знакомой.

Их было трое. В темноте трудно рассмотреть лица преследователей, но, судя по силуэтам, это были подростки. Они упорно шли следом, не отставая, как три мрачные тени. Дане стало не по себе, но её спутница, хоть и была напугана, вела себя уверенно и шла вперед твёрдым шагом. Видимо, она уже не раз встречалась с этими людьми. Преследователи становились всё ближе, и женщина с Даной ускорили шаг. Наконец, незнакомка свернула за угол и нырнула в одно из заброшенных зданий.

– Запонка! Запонка!– начала кричать она, как только оказалась внутри.

Навстречу выбежала маленькая шустрая собачонка, с короткими мохнатыми ушками. Следом за ней вышел мальчик лет десяти в длинных, по-рэперски широких штанах и в старых кроссовках, в длинной куртке, которая была ему явно велика. Мальчик с любопытством оценивающе оглядел Дану, изобразив на лице кривую ухмылку. Но в следующее мгновение его внимание с беспокойством переключилось на людей, которые стояли на улице.

– Чего они опять приперлись? – спросил он, обращаясь к бомжихе, осторожно выглянув в окно.