– Что-то сказать хочешь?
– спросил Артур. Он уже собрался и был готов выходить, но сейчас смотрел на доску, ведь Мальвина стояла, готовая что-то написать.

Мел коснулся доски, сердце волчицы застучало быстрее. Так рассказать ему или момент не подходящий? Сейчас или потом? Да или нет? Лапа надавила на доску, но дрогнула:

"Вечером я пойду к себе", - написала Мальвина.

– Да, я помню. Олег проводит тебя, как договаривались. Маленькую доску для общежития я уже подобрал, она в университете. Так ты готова выходить?

Волчица кивнула. Артур снял с неё перчатки, и оба вышли.

А к вечеру Мальвина впервые после поездки в Томск оказалась в своей родной комнате в общежитие. Олег её проводил, открыл дверь, поставил маленькую доску.

– Справишься дальше сама?
– спросил помощник.

Мальвина кивнула, и одногруппник вышел.

Комната, родная комната. Кровать, которую она не могла перестелить. Вещи в шкафу, которые она не могла надеть. Чайник на столе, в котором она не могла вскипятить воду. Бумага, на которой она не могла писать. Как животные вообще живут?

Все блоки в Мальвинином общежитии состояли из двух комнат: так называемой "большой" и "маленькой". В "большой" обычно жили три или четыре студента младших курсов, а в "маленькой" - один старшекурсник. На блок была общая прихожая и санузел с унитазом и раковиной. Душевые находились в подвале. Соседки Мальвины, три второкурсницы, с которыми она познакомилась этим летом, когда вселялась в новую комнату, конечно, были введены в курс дела. Если что, Мальвина могла рассчитывать на их помощь: например, впустить-выпустить из блока или позвонить кому-нибудь с мобильного, который болтался у неё на шее. Может, что ещё.

Занятий у Мальвины на вечер не было, и она просто отдыхала, лёжа на своей кровати и глядя в окно. Надо будет хотя бы своё любимое одеяло забрать.

* * *

А Артур впервые за две недели поехал домой один. Последние дни выдались достаточно шумными -- ведь у него не только всё это время жила Мальвина, но и приятели заезжали гораздо чаще -- помогали перестраивать быт с учётом того, что теперь в квартире поселилась ещё и волчица. А за год проживания в одиночестве он привык к тому, что и гости-то бывали редко. С друзьями обычно встречались на работе, в кафе или иногда вместе бегали на лыжах. Временами накатывала тоска, что и говорить. Особенно в выходные. Говорят, одиночество -- это когда ты ждёшь понедельника, чтобы выйти на работу. И порой бывало, что Артур действительно ждал понедельника.

Он купил эту квартиру три года назад, когда дом находился ещё на самом начальном этапе строительства. Аспирантам и молодым учёным тогда давали большие скидки -- институты покрывали часть расходов. Дом строили полтора года, потом ещё несколько месяцев ушло на неспешный ремонт, и вот, наконец, прошлой зимой Артур отпраздновал новоселье. Влад с супругой заехали чуть раньше -- всё-таки Лена настаивала, чтобы ремонт делался побыстрее.

А раньше, до того, как въехали в свои новые квартиры, они все трое жили в общежитии ИЯФ для молодых учёных. То общежитие было гораздо удобнее студенческого, оно представляло собой часть подъезда в обыкновенном жилом доме. Троица занимала двухкомнатную квартиру. Артур жил в комнате, что поменьше, Влад с Леной, соответственно, в той, что побольше. Общая кухня, прихожая и полноценная ванная комната. За ту плату, что с них просили, очень неплохо. Они собирались вместе почти каждый вечер, и ещё кто-нибудь часто приходил. Теперь же ребята хоть и жили в соседнем подъезде, но им не до посиделок -- маленький ребёнок. А ещё несколько человек из их компании уехали за границу -- кто в длительную командировку, а кто и на постоянную работу. То есть не совсем постоянную, обычно предлагались контракты на один-два-три года, но после них редко кто возвращался.

В общем, хоть Артуру и неплохо было отдохнуть в одиночестве после столь насыщенных двух недель с волчицей и компанией, в целом, он был рад, что Мальвина пока жила у него.

С этими мыслями он вошёл в подъезд и проверил почтовый ящик. Лежало уведомление о том, что пришло заказное письмо. Интересно, что там и от кого?

* * *

В субботу утром в блок Мальвины постучали. Она мордой открыла дверь своей комнаты, а сам блок помогла отпереть одна из соседок. В коридоре стояли мама и Фаечка.

– Это... ты -- Мальвина?
– спросила мама, как-то с недоверием глядя на волчицу.

– Это она, - ответила соседка.
– Проходите.

Мама с Фаечкой прошли в маленькую комнату, а второкурсница закрылась у себя.

– Да, Мальвина, как же так получилось?
– качала головой мама.

Сестра пыталась подёргать за хвост и за уши.

– Так больно тебе? А так больно? Ой, как волос много! А верхом сесть можно?

– Фая, угомонись!
– одёрнула мама.

А Мальвина подошла к доске и написала:

"Да, это действительно я - Мальвина".

– Ой, как же ты теперь... Что же делать?

"Мам, не причитай!"

– Да я бы переехала сюда, но не могу. И папа не сможет. И что же теперь делать?

Мальвина знала, что родителям переехать в Новосибирск было бы очень не просто. Оба работали на заводе инженерами-металлургами, в Новосибирске подходящей работы им не найти. И у обоих свои родители, совсем пожилые, которых тоже одних в городе не оставишь. Это даже и не обсуждалось в разговоре по "скайпу", Мальвина знала и так.