— Я понимаю, что ваши познания лежат совсем в другой области, — Амалия лукаво посмотрела на него из— под длинных ресниц, — Но все— таки, может быть, вы вспомните какую-нибудь респектабельную особу, например, кузину?

— Нет, к сожалению, у меня нет ни кузин, ни сестер… разве что, — он задумчиво пожевал усы, — Знаете, моя матушка! Вполне вероятно она сможет вам помочь.

— Замечательно! — девушка слегка воспрянула духом, уверенная, что у столь хорошо воспитанного и приятного человека, как барон Фриш, не может быть плохой матери.

— Только она почти никуда не выезжает, — предупредил её адъютант Его Императорского Величества, было заметно, что он слегка напряжен.

— Я смогу сама навестить её, если она не будет возражать.

— Не думаю, что кто— то осмелится возражать невесте императора, — барон взглянул на часы, стоявшие на каминной полке, и нахмурился, — Решено, я извещу её и напишу вам, когда удобно будет увидеться с ней.

— Я буду вам очень благодарна, — понимая, что её гость торопится, Амалия встала и протянула руку. Адъютант поспешил откланяться, уже на пороге столкнувшись с лакеем, который нес поднос с остывшим чаем. Барон Фриш бросил на поднос взгляд, исполненный тоски, но правила приличия и воспитание не позволили ему задержаться, и он поспешно откланялся.

Скрывая улыбку, Амалия сделала замечание нерасторопному слуге и приказала отнести чай в кабинет к принцу, наказав при этом не забыть и про адъютанта Его Высочества.

На следующий день девушка получила письмо от барона, где он сообщал, что его мать будет рада видеть столь высокую гостью у себя дома. В постскриптуме было написано несколько слов благодарности за заботу о принце. «Вы просто спасли мою жизнь!» — прочитав эту фразу Амалия невольно улыбнулась.

— Моя дорогая, я вижу, вы получили приятное известие! — насторожилась графиня Ольшанска, на правах статс-дамы сидевшая в гостиной в окружении трех хихикающих девиц, которых она представила, как фрейлин покойной императрицы. Все они, в отличие от Амалии, были красавицами: невысокие, с темными волосами и молочно-белой кожей. Все три были одеты в положенные фрейлинам платья: бледно— голубые, отороченные золотым шнуром. На ленте, сейчас в знак траура черной, — знак отличия, вензель из бриллиантов с инициалами покойной императрицы.

Ведомые графиней, они появились рано утром, чтобы «составить компанию бедняжке контессе», и к обеду у Амалии от их бессмысленных разговоров уже болела голова. Она и раньше не жаловала сплетни, предпочитая им разговоры о книгах или же лошадях, но теперь, с учетом того, что девушка вообще не имела представления о ком идет речь, все разговоры казались чудовищными. Попытки отослать свиту императрицы окончились провалом, графиня была непреклонна в том, что юной девушке негоже оставаться одной.

Полученная от лакея записка заставила статс-даму оживиться. Она вся вытянулась в ожидании того, что послание будет зачитано, но Амалия покачала головой и, сложив лист бумаги, спрятала его в манжет платья.

— Это записка от моей давней подруги, — пояснила она.

— Дорогая, у вас есть здесь подруги? — изумилась графиня. Девушка смерила её холодным взглядом:

— Полагаете, их у меня нет?

— Просто удивительно, поскольку вы почти не бывали в Империи, проводя все время в небольшом герцогстве… — снова фальшивая улыбка, одна из девиц хихикнула.

— В моем герцогстве, — подчеркнула Амалия, кидая на развеселившуюся фрейлину строгий взгляд, та смутилась и опустила голову, — Тем не менее, графиня, я бывала и при имперском дворе и вполне могла обзавестись здесь подругами.

— Почему же вы не предложили им присоединиться к нам? — слишком невинно и потому наигранно спросила одна из девушек, — Они что, дурны собой или же просто не принадлежат нашему кругу?

— Они замужем, обе получили предложения в первый же свой сезон, — Амалия с наслаждением смотрела, как вытягиваются лица присутствующих.

— Как благородно — радоваться за подруг, вышедших замуж в первый же сезон! — графиня явно намекала, что к самой девушке судьба не была так благосклонна, та лишь слегка пожала плечами:

— Отчего мне печалиться? Согласитесь, что приз за ожидание иногда стоит того, чтобы подождать…

Намек на предложение императора заставил девиц замолчать. Амалия решительно поднялась и отложила пяльцы, на которых за все утро не сделала и стежка:

— Прошу прошения, я устала. Благодарю за приятную компанию.

С недовольными лицами, фрейлины тоже встали и вышли с соседнюю комнату, куда графиня незамедлительно, будто была у себя дома, распорядилась подать чай с печеньем.

Амалия же прошла в гардеробную, где при помощи Герды переоделась в другое платье, накинула плащ и вновь вышла в гостиную. Дверь в комнату, где сидели фрейлины, была приоткрыта, оттуда доносились оживленные голоса, явно обсуждавшие новую хозяйку.

— Это просто неприлично — такой загорелый оттенок кожи…

— А руки? Вы видели ее кисти? Пальцы такие длинные, как у крестьянки!