Шрифт:
– Ещё какие-то претензии, кроме фейри и волос есть у вас? – продолжала расследование Ксюша, насмешливо улыбаясь.
– Да, у меня есть,– подала вдруг голос до этого молчавшая соседка Татьяна, – Вас слишком много. Вот вы конкретно заехали и все время льёте нашу воду, сжигаете наш свет, ставите свой матрац в нашу кладовку…
«И дышите нашим воздухом», – добавила я про себя. Да и всегда так было, где бы я не оказывалась, массы и группы всегда меня пытались «выселить», потому что имели ко мне какие-то претензии или подозрения. Как правило, такие же неясные и несоразмерные с действительностью. Да я обычно и не интересовалась, какие у кого претензии. Потому что знала ответ – я постоянно думаю о смысле жизни, зажигаю свет и дышу. А фейри задвигать забываю. А когда сама попадала в группы в редких случаях, то оказывалось, что все ее члены такие же – думают о высоком и забывают задвигать фейри к стене. И мы все вместе думали о смысле жизни, дышали одним воздухом и зажигали свет. Поэтому сегодня я решила «принять меры»: построить новый дом. А вот как это сделать, я подумаю в следующий раз, когда буду мыть посуду или принимать душ.
И буду строить новый дом. И дышать воздухом. И зажигать свет.
Евгения Захарова.
Записка 6.
На нерве.
В клинику неврозов им. И.П. Павлова поступить оказалось также непросто, как в своё время и в институт кинематографии им. С. А. Герасима. Сюда не берут кого попало, а только самых избранных, самых больных. При чем и туда, и туда. В первом случае больных кино, во втором – душой. Кто-то запротестует: нет – нет, во ВГИК берут самых талантливых. А я и не спорю. Но где та грань, разделяющая талант и болезнь? Ведь душа – составляющая таланта. Где гарантия таланта в том, что его душа не заболеет? Есть ли она? Чем ты больнее, тем больше шансов поступить… в клинику неврозов. Ведь почему берут только самых больных? Потому, что клиника переполнена! Свободных мест нет. Если ты «слегка болен» или тебе «немного взгрустнулось» – проходи мимо, шансов поступить в клинику неврозов у тебя – ноль. И там, и там должна быть ярко выраженность, чрезмерная выпуклость, потому что «чуть-чуть» не считается . Так же как и в театре и кино. Ещё интересно, что такая клиника есть только в Петербурге, одна, на всю Россию. Есть отделения неврозов, но целой клиники нет. Так что больной Петербург, больная я, больная я в больном Петербурге. В Петербурге, переполненном больными.
В первый день поступления в клинику я старалась вести себя как можно более больной, чтоб наверняка приняли. Думала даже в какой-то момент стихи им почитать, а почему бы и нет? Например, Роберта Рождественского «Нервы». И тема подходящая. Я кстати его читала в первый год поступления на актерский. Но меня тогда не взяли. Наверное, подумали, что я нервная. Но тогда я еще была совершенно здорова, так что зря не брали. Вот и теперь вспомнилось это стихотворение:
НЕРВЫ
В гневе – небо.
В постоянном гневе…
Нервы, нервы,
каждый час —
на нерве!
Дни угарны…
И от дома к дому
Ниагарой
хлещут валидолы…
– У вас есть прививка от кори и дифтерии за последние 10 лет ? – прервала мои размышления врач.
– Э-э-э.. не помню.
– Вот вспомните, и если нет – сделайте. А флюорография за последний год есть?
– Э-э-э… не помню.
– Вот вспомните. И если нет – сделайте.
«Ну вот, сбила», – подумала я и принялась дальше вспоминать слова…
«Что слова?!
Слова теперь – как в бочку!
Однова
живем на этой почве!»
Все неважно,
если век изломан…
Где серьезность ваша,
старый Лондон?
Где, Париж,
твоя былая нега?
– Где регистрация ваша временная? – вновь прервала мои внутренние чтения врач. – У вас она есть вообще? Без неё мы вас не примем. – Она говорила это таким угрожающим тоном, словно я всю жизнь мечтала попасть к клинику неврозов и, лишившись этой возможности, я тот час же умру.
Жесткость крыш
и снова – нервы, нервы!
Над годами —
от Ржева и до Рима —
клокотанье
бешеного ритма!..
Ты над дочкой
застываешь немо?
Брось, чудачка!
Нервы, нервы, нервы!..
Руки вверх,
медлительность провинций!..
Нервный
век.
Нельзя остановиться.
Столб, не столб -
спеши
осатанело…
Братцы, стоп!..
Куда там…
Нервы…
Нервы…
А после их очередного медицинского допроса я высказала им все, что думаю по поводу флюорографии, регистрации и прививок. Врачи приемной комиссии единогласно решили, что я «очень напряжена» и, следовательно, «сильно больна» и нуждаюсь в срочной госпитализации.
– Когда все это сделаете, сразу же нам, позвоните вот по этому телефону, – и врач быстрым движение, пока я не оттяпала ей руку, сунула мне маленьких клочок бумажки с номером.
Я немного перегнула палку, в общем, выложилась на максимум, а зачем, не знаю, видимо привычка кастинги и конкурсы проходить осталась, а куда там отбор – это уже дело второе. Полный метр Н.С Михалкова ли – клиника неврозов И.П. Павлова ли – какая разница. Главное, чтоб взяли. Потом они меня отправили в поликлинику делать прививки от кори и дифтерии. Хорошо, что не от бешенства. А может и зря, кстати.
– Вот эта под лопаткой может поболеть с недельку. Если сильно будет болеть, выпей аспирин, – сказала медсестра и всадила мне иглу под кожу. Она была невысокого роста с короткими каштановыми пышными волосами и плотного телосложения.
– Ой! – сморщилась я от боли.
– Да все уже. Шишечка побудет небольшая с недельку и пройдёт. Такая молодая и красивая, и в клинику неврозов? Что ты там забыла?
– У меня расстройство адаптации. Не адаптировалась в жизни и больше не вижу смысла жить, – невпопад сказала я и заревела вдруг в два ручья, будто знала эту женщину давно.