Музыкотерапия.

Психиатр клиники неврозов назначил мне музыкотерапию. То есть это лечение музыкой. По моим личным ощущениям это занятие, на котором гармонично сочетаются предметы сценическая речь и вокал, которые были у меня во ВГИКе, что, безусловно, делает эту терапию моей любимой. На самом-то деле я себя терапевтирую уже очень давно, только раньше я этого не знала. А теперь знаю. Я может и пришла сюда, чтобы терапевтировать себя. И через себя терапевтировать всех вокруг.

– Давайте в начале занятия вы все по очереди поделитесь своим настроением и состоянием, чтоб я понимала, над чем нам сегодня поработать, – сказала преподаватель.

– У меня спокойное настроение, но немного грустно, – начала Машенька.

– У меня подавленное состояние, но я надеюсь, что после занятое оно улучшится, – продолжила дама с костылем.

– У меня апатичное настроение, слабость во всем теле, – сказала женщина в лосинах в горошек

– У меня температура и тревога по поводу болезни, я умираю, – ответила Виолетта, которая никак не могла признать тот факт, что у неё невроз, и она ни капельки не умирает. И психотерапевты клиники неврозов почему то не проводили ей должную в данном случае психотерапию. Поэтому уже 4 день она «умирала».

– Мне очень печально, – продолжила девочка в кофте цвета ясного неба, – потому что у меня случилось неприятное событие, и я переживаю по этому поводу.

– Я чувствую усталость и тревогу по поводу тоже одного нехорошего, личного события, – призналась женщина в очках.

– У меня все плохо, – сказала девушка с красными волосами.

– Что именно плохо? – осведомилась преподаватель.

– Ну, все плохо. Все. Мне очень грустно и хочется плакать. Я прорыдала всю ночь. У меня невроз.

– А волосы почему красные? – поинтересовалась преподаватель.

– Потому что невроз.

– Понятно, – многозначительно произнесла преподаватель.

– А у меня хорошее настроение, – сказала вразрез всем остальным, – чувствую радость и положительный настрой на занятие.

– Так, значит, вас лечить не надо? – лукаво спросила преподаватель.

– Надо, конечно, – я же в клинике неврозов. Это же только верхний слой, а если копнуть глубже, там столько всего!

– К тому же вы глубокий человек, – заметила преподаватель.

– А как же, – улыбнулась я.

– Так, хорошо. Я поняла общий настрой группы. Я сейчас начну играть музыку, а вы будете медитировать. Прошу вас всех сейчас сесть как можно удобнее, расслабить нижнюю челюсть, вдыхать носом, выдыхать ртом со звуком. И важный момент – пусть с вами происходит все, чего хочет ваша психика, разрешите себе все, не препятствуйте выходу эмоций. У кого хорошая фантазия, и кто хочет привнести больше света в своё состояние, представляйте картинки, которые вас радуют.

Все начали устраиваться поудобнее на креслах. А девушка с красными волосами все никак не могла найти комфортного положения.

– Может быть, вам лечь по рояль?– предложила решение преподаватель.

– А так можно?

– А почему нет? Говорят, оттуда особенное звучание.

Девушка с красными волосами легла под рояль, мы все устроились поудобней, и музыка зазвучала… Это была импровизация. Я не знаток музыки, но в том, что тело мое знает больше о ней, чем я, уверена.

Я представляла море. Очень светлые образы поплыли в моей голове. Сначала заходила в море, кружилась в нем, и музыка кружилась вместе со мной, струйки воды разлетались в разные стороны под звуковую импровизацию. Потом струйка покатилась по моей щеке в такт мелодии. И сразу – вторая струйка по второй. Потом я ходила по мокрому песку босыми ногами, а музыка ступала за мной по пятам. Одновременно я чувствовала, как верхние веки касаются нижних, и их разделяет соленая влага, как тяжело сохранять правильное дыхание и продолжать дышать в моменты эмоциональных приливов. Потом я парила белой птицей, кружилась над морем, и звуки парили в воздухе, а потом я летала к разным своим знакомым, друзьям из настоящего и прошлого и раздавала им белые конверты с письмами. И по щеках моим вместе со слезами стекала белая пудра. Потом я летала в лесах и собирала шишки, почему именно шишки – не знаю, и сидела на чёрных ветвях, и под глазами моими растекались чёрные веточки, образованные из туши. Я снова вернулась к морю. Брызгала морем в разные стороны и брызгала смехом, и брызги каплями разлетались в разные стороны. И звучащие ноты словно рассыпались, разлетались одна за одной. И соленые капли сначала вытекали двумя ручьями, а потом нетронутые стекали в одно устье на подбородке, падали по одной капле на шею, и стекали в ямку между ключицами. И музыка стекала. Каждая капля в ноту, по нотам капали. Капельки танцевали под музыку, импровизировали вместе с ней.

Не знаю, как восприняла музыку девушка с красными волосами из под рояля, было ли для неё звучание особенным, но для меня было…

С белыми конвертами, Евгения Захарова.

Записка 11.

Обход.

– Доброе утро, первая палата. Какие вопросы, жалобы, пожелания?– спросила заведующая отделением, войдя к нам в палату в компании психиатра и психолога.

– У меня есть вопрос, – сказала Виолетта, – Я уже четвёртый день с высокой температурой, и хотела бы знать, отпустите ли вы меня на лечение в больницу?

– Да, я помню про вас, сегодня приедут ваши родители, и мы все обсудим. Ещё вопросы?

– Я хочу сказать, – сказала я. – Не спала сегодня опять всю ночь. У меня бессонница. Назначьте мне фенозепам. Я ходила ночью и мешала спать соседке по палате.

– Так, а чего вы ходите по ночам? Вы же взрослый человек и должны понимать, что это может кому-то помешать, – сказала заведующая.

– Ну, я есть захотела, поэтому и встала.

– Займитесь решением вопроса, – обратилась заведующая к психиатру повелительным тоном.