— Если я воткну в тебя меч, то в сердце, а не в спину.

— Я учту это, — ответил он сухо.

— Это твое дело, — сказала Джура. Потом в ее глазах появилось любопытство. — Как ты собираешься объединять племена? Ты хочешь завоевать их?

Руан подошел к окну.

— Нет, уговорами. Я хочу переженить их друг на друге, чтобы через пару поколений они уже не знали, какого они племени. Все будут ланконцами.

Джура улыбнулась.

— И как же ты думаешь сделать это? Они же ненавидят друг друга. — Улыбка исчезла с ее лица. — Ты ничего о нас не знаешь. Эти люди скорее умрут, чем потеряют свою независимость. Почему бы тебе не вернуться в Англию и не оставить нас в покое, пока не разразилась война?

— А ты поедешь со мной? Этот вопрос ошеломил Джуру.

— Жить в Англии, где женщины должны просить у мужчин благосклонности?

Руан открыл рот, чтобы возразить ей, но передумал.

— Я не буду тебе ничего объяснять. Твой долг — слушаться меня, и больше ничего. Тебе придется сопровождать меня в путешествии по Ланконии. Мне не нужны ни твои советы, ни твои замечания. Ты должна быть просто женой.

— Как англичанка, мышка в доме своего мужа, — сказала Джура. — Тебе предстоит узнать, что ланконских женщин не так просто подчинись, как твоих бледнолицых английских кукол. Я поеду с тобой, но какое это имеет значение? К ближайшему полнолунию я уже буду вдовой.

Она повернулась и вышла из комнаты.

Идя по тускло освещенному каменному коридору, Джура думала, какой же дурак этот Руан. Он собирается ездить по главным городам каждого племени и уговаривать людей перестать ненавидеть друг друга. Она была права: через пару дней кто-нибудь убьет его.

Но то, что он не пускает ее к себе в постель, — это не на шутку озадачило ее. Неужели он не хочет ее? Нет, это ерунда. Может быть, все англичане такие? Может, он никак не свыкнется с их браком? Она пожала плечами. Кто разберет, что думают эти иностранцы?

— Ты Джура, — раздался тонкий, тихий голос. — Ты победительница.

Джура оглянулась и увидела маленького сына англичанки. Она подозревала, что он младше, чем кажется. Его бледная кожа и волосы напоминали ей хлеб, который недодержали в печи. В свете факелов, укрепленных на стене, лицо мальчика казалось еще бледнее.

— Что тебе нужно? — спросила она, разглядывая малыша. Это был ее будущий враг. — Я видел тебя, — сказал мальчуган. Его круглые синие глаза были как полевые цветы. — Я видел, как ты победила. Ты научишь меня бегать, как ты? И бороться? И стрелять из лука? Джура не смогла сдержать улыбки.

— Возможно.

Мальчик улыбнулся ей в ответ.

— Вот ты где, — раздался голос из другого конца коридора. Это был молодой человек по имени Монтгомери, и Джура инстинктивно схватилась за нож, но взгляд оруженосца был скорее уважительным, чем враждебным, и Джура успокоилась.

— Это Джура, — гордо сказал малыш.

— Да, я знаю, — ответил Монтгомери и улыбнулся. Джура отметила, что он скоро станет красивым молодым человеком, и тоже улыбнулась.

— В чем дело? — строго спросил внезапно появившийся Руан. — Монтгомери, у тебя больше нет других дел, как болтать с моей женой? Оружие не чищено, копья не заточены.

— Слушаюсь, мой господин, — ответил юноша, но, прежде чем уйти, снова улыбнулся Джуре.

При громогласных звуках голоса своего дяди маленький Филип спрятался за Джуру и обхватил руками ее бедро. Джура с удивлением смотрела на малыша.

— Филип, — грозно сказал Руан. — Что ты делаешь?

— Это Джура, — сказал мальчик вместо ответа.

— Я сам отлично знаю, кто это. Отойди от нее. Джура усмехнулась.

— Если ты не можешь справиться с ребенком, то как ты собираешься справиться с Бритой или Айном, которые командуют целыми племенами? И со старым, толстым Мареком?

Руан схватил Филипа за руку, но тот лишь крепче вцепился в Джуру, которая заслонила малыша своим телом.

Руан внезапно отпрянул.

— Ты имеешь надо мной какую-то власть. Ты заставляешь меня вести себя глупее, чем мой шестнадцатилетний оруженосец. Я не буду драться с тобой из-за ребенка, ты, несомненно, околдовала и его тоже. Но запомни, он не наследник. Тебе нет смысла причинять ему вред.

— Причинять вред ребенку? — в ужасе спросила

Джура. — Ты заходишь слишком далеко. Самый большой вред ты причинишь себе сам. Ланконцы устали от твоего наглого превосходства. А теперь я хочу есть. Я имею на это право, или ты поклялся, что этого мне тоже не позволишь?

Ноздри Руана задрожали от бешенства.

— Идем.

Он повернулся и направился в зал. Джура собралась последовать за ним, но Филип схватил ее за руку.

— Ланконские воины не держатся за руки, — сказала она. — И расправь плечи.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Филип, и Джура не стала его поправлять.

— Может, мы подыщем тебе одежду, более подходящую для ланконского воина.

— И нож? — спросил он. Глаза его засверкали.

— Конечно.

В главном холле были накрыты длинные столы; слуги разносили блюда с мясом и овощами. Джура хотела занять свободное место на другом конце стола, но Руан сделал ей знак сесть рядом с ним. Филип следовал за Джурой, как тень.