Номер паспорта, правда, диктовать не стала, но быстренько, во время разговора, сделала на домашнем принтере ксерокопию и положила на столе под запиской.

— Ты надолго? — спросила Ирина с безысходностью в голосе.

— Вряд ли... — неуверенно заключила я. — Извинись перед Игнатом. Я обещаю вернуться.

После чего отключила телефон. Ирина была встревожена, перепугана, но надеюсь, ей хватит хладнокровия объяснить всё Фирсанову без эмоций и не вывести того на какие-то необдуманные поступки.

Зверь во мне просил бежать наперегонки с ветром, но человеческая половина молила остаться, вернуться к Игнату под бок и выть там раненым волчонком. Меня разрывало непонимание. Двойственность во мне сходила с ума и тащила за собой на дно.

— Ты готова? — улыбнулся Артем.

«Нет», — затрепетало внутри.

— Да, — ответила жестко.

***

Это был не поезд, а элитный отель на колесах. По крайней мере, мне в таких бывать не доводилось, и я не представляла, что РЖД способны выпускать что-то, кроме плацкартных вагонов, в которых по определению воняет нестиранными носками.

Купе на двоих с кроватями, застеленными белоснежным бельем, мини-бар, собственный туалет и душевая комната размером с мою кухню. Не хватало разве что личного повара, впрочем, я знала, что в вагоне-ресторане кормят чем-то изысканным и непроизносимым по первому требованию клиента.

— Кого ты убил, чтобы здесь очутиться? — спросила я.

Артем помог мне убрать чемодан и обворожительно улыбнулся:

— За кого ты меня принимаешь, Кира?

Он напомнил мне сытого кота, который обустроился в хозяйской спальне, положил пушистый хвост на подушку и теперь царапает когтями любимое шелковое одеяло хозяйки. Мы присели напротив друг друга. Вновь воцарилось молчание, но оно не давило на барабанные перепонки, как паузы в диалогах с Фирсановым.

— За чудовище, которое одурманило мой разум и заставило пойти за собой, — хмыкнула я. — Кстати, куда мы едем? Я не услышала конечной остановки.

— В Москву, куда же ещё. Все дороги ведут туда.

Чудовище тем временем стянуло через горло джемпер и осталось не очень-то обнадеживающе полуголым. Он собрался брать меня нахрапом, что ли?!

— Не хочешь одеться? — уточнила я осторожно.

— Не хочешь раздеться? — парировал Артем, но заменил джемпер футболкой, которую вытянул из своей сумки, собранной впопыхах. — Тут жарко, — добавил он. — От близости к тебе, в том числе.

— Ещё не поздно сойти и никуда с тобой не ехать.

— Поздно, — сказал он, и в этот миг поезд тронулся.

Станция отдалялась, машинист по громкой связи поприветствовал нас в каком-то там поезде повышенного уровня комфортности, пожелал приятной поездки.

— А теперь расскажи мне о себе, Кира Алексеевна, — хмыкнул Артем и достал из мини-бара бутылку коньяка.

— Мне нельзя пить, — напомнила я ему.

— Тебе и не предлагают, — усмехнулся мой спутник и отпил прямо из горла, не утруждая себя стаканами. — Чем ты дышишь?

Наверное, воздух наполнился алкогольным смогом, потому что мне захотелось открыться. Никаких пугающих подробностей — «кстати, мой мужчина — оборотень, прикинь?!» — но в целом я поведала многое о себе, своей семье, даже Фирсанове. Удивительно, но этот человек меня слушал! Он не кивал головой, смотря в пустоту, а вникал и пытался разжевать каждую фразу. Сколько еще людей интересовались моей жизнью? Все другие были связаны со мною родством или тайной. А здесь какой-то первый встречный, возможно, опасный. Которому я доверилась за неполный день знакомства. Возможно, это станет самой крупной моей ошибкой, но пока я рассказывала, и речь под шум колес лилась размеренно и спокойно.

— Знаешь, что, — подытожил Артем. — Мне кажется, твой Фирсанов не такой уж и пропащий человек. Ты очень сложная, Кира.

— Спасибо, блин, — хмыкнула я. — Теперь рассказывай о себе.

— Могу задать всего один вопрос? — кивнула в ответ. — Так что ты к нему чувствуешь по-настоящему?

***

...Спустя полторы недели после моего выхода из больницы мы с Игнатом не просто крупно повздорили, а поссорились до хрипоты. Не было ещё никакой беременности, только реальность, с которой приходилось мириться: он — оборотень, я — страж; мы без ума друг от друга, но именно это и губительно.

Близилось полнолуние, когда Фирсанов попросил меня, цитирую, «свалить куда подальше, пока я не откусил тебе твою дурную голову».

— Не дождешься, — я скрестила руки на груди. — Ты не слышал Алекса, что ли? Мне рядом с тобой ничего не грозит, поэтому я буду рядом.

Фирсанов побагровел.

— Кира, как ты не понимаешь: дело не в том, что я опасаюсь за тебя. Нет, черт возьми, просто я не собираюсь опять показываться тебе ТАКИМ!