Виола, услышав этот крик души, непременно бы его оценила, но и без этого осталась довольна видом Одри и ее настроением. Вместе они поднялись на верхнюю палубу, где у небольшого бассейна уже собрались все остальные члены их небольшой группы. Закуска и напитки тоже были на месте.

— Хочу произнести тост, прежде чем удалюсь, — начал капитан Лонс. — За то, чтобы эти дни навсегда остались в памяти светлым и радостным пятном!

Он выбил пробку из бутылки шампанского, и пенная струя вырвалась из узкого горлышка шипящим гейзером. Напиток наполнил верхний фужер из горки и, перелившись через край, растекся по другим. Зак раздал фужеры, и все семеро осушили их до дна. Одри тоже. По подбородку стекали холодные тонкие струйки, а во рту щипались и бурлили озорные пузырьки. Зак сам разлил по второму кругу, и никто уже не заметил, как капитан тактично оставил их одних. Заиграла музыка, и огни верхней палубы окрасились в разные цвета, создавая атмосферу ночного клуба.

— У меня тоже тост! — Виола выскочила вперед, виляя аппетитным задом, почти не скрытым маленьким кусочком ткани. — Давайте выпьем за то, что мы все собрались вместе не просто так! Это судьба!

Одри поймала на себе сразу два мужских взгляда и не смутилась. В голове стало легко и как-то пусто. Тело наполнилось легкостью, и Одри заметила, что покачивается в такт музыке.

— Да, за это стоит выпить, — поддержал Сильвер неожиданно. — Без судьбы тут точно не обошлось.

Айзек безразлично пожал плечами, но фужер поднял.

— Я не верю в судьбу, но выпить не против.

Это послужило своеобразным сигналом к действию, и поздний вечер наполнился веселым звоном стекла. Одри едва ли не впервые с начала отпуска полностью почувствовала себя в своей тарелке, расслабилась, не ощущая себя лишней. Финансовые и прочие границы между всеми ними исчезли, и Одри больше не пыталась отдалиться. Виола предложила освежиться, но проигнорировала бассейн и с громким визгом сиганула за борт. Ее примеру последовал Зак, а за ним в открытый океан прыгнул рыжий медмаг. Солнцезащитные очки он снять забыл, и Одри видела, как они слетели с его носа и навсегда исчезли в бездонной пучине.

— Как неосторожно с их стороны, — заметил Сильвер, подойдя неслышно. — Я слышал истории, что иногда такие вот купальщики не могли вернуться обратно на судно и гибли в море. Хорошо, что ты тоже это понимаешь.

— Да? — невинно спросила Одри, развязала узел на парео и без лишних слов прыгнула за борт.

Вода оказалась теплой, почти горячей, нагревшейся за долгий жаркий день. Одри с головой погрузилась в нее, широко открытые глаза видели только темноту, но вот хорошо знакомые крепкие руки подхватили ее и легко вернули на поверхность. Одри потрясла головой, и мокрые взъерошенные пряди ударили Зака по лицу.

— Эй, полегче! — засмеялся он и разжал объятия. Одри оттолкнулась от него, чувствуя, как тело будто что-то удерживает на плаву — так легко было качаться на едва заметных волнах, словно океан под ней и вокруг нее дышал, как огромное живое существо. Вода ритмично ударялась об обшивку корабля, небо над головой было таким темным и бархатным, что хотелось лицом окунуться в его плюшевую мягкость.

— Звезда зажглась.

Одри легла на спину и раскинула руки. Вода накатывала на лицо, лаская разгоряченные выпивкой щеки. Рядом ощущалось присутствие Зака, а вот задорные выкрики Виолы и невнятные разговоры на палубе как будто отошли куда-то на второй план.

Красиво…

— Давайте танцевать? — громко предложила Виола. — Давайте-давайте! Кто последний поднимется на борт, танцует стриптиз!

И как обезьянка ловко вскарабкалась по лесенке.

— Только после дам, — галантно сказал Зак и подсадил Одри, чтобы взобраться последним.

Виола уже заказала подходящую песню, и под томный голосок популярной певички Зак устроил дефиле по краю бассейна, так профессионально вихляя бедрами, что позавидовала бы даже Виола. Под конец Одри не усидела и присоединилась к нему. В голове было пусто, и тело двигалось само. Одри просто поймала нужный ритм и старалась быть как можно ближе к Заку, чувствовать жар его тела, его волнующую близость, его руки на своей талии, его дыхание возле уха или на шее. Кровь сделалась горячей, как лава, и Одри казалось, что она полыхает костром на глазах у всех. А она видела только Зака, и за один его такой взгляд можно было продать душу.

Музыка сменилась, Линси и Коннор вернулись к шезлонгам и налегли на закуски, Айзек захватил бар с напитками, с мрачным выражением смешивая все подряд в шейкере. На его коричневом от загара лице яркими пятнами выделялись белые круги вокруг глаз — следы от темных очков. Зак оценил его идею и присоединился к смешиванию. Одри стояла неподалеку, опершись на борт и следя за мерным колыханием воды.

Потом поймала на себе взгляд. Он был тяжелым и каким-то недобрым. Одри огляделась, но вроде бы никого постороннего на палубе не наблюдалось. Она потянулась и нетвердой походкой направилась к себе в каюту, чтобы взять полотенце. Несмотря на ясную теплую ночь, ветерок холодил влажную после купания кожу.

Одри, держась за поручни обеими руками, медленно спустилась на нижнюю палубу. Пол под ногами качался как будто в шторм, и звук шагов за спиной она заметила не сразу.

— Одри.

Она остановилась и обернулась.

— Сильвер?

— Одри, надо поговорить.

— О чем? — удивилась она. Здесь, вдали от музыки и шумных разговоров, голова казалась ватной, в ушах стоял отупляющий гул.

Сильвер подошел ближе, и Одри удивилась тому, как он выглядел. Какой-то встревоженный, потерянный, но вместе с тем мрачно решительный.