— Гад ты, Ажуров, — выдохнула Ядвига. — Гад, но мой родной и любимый.

Степан выдохнул, точно камень свалился с плеч. И, наконец, поцеловал свою жену. И, кажется, немного увлекся. Потому что, когда они с Ядвигой вернулись на кухню, Бек уже доедал десерт в обществе Емельяны.

— Емель, а тебе не кажется, — хохотнул Бек. — Что твои предки усердно стругают тебе братика или сестренку?

— Очень может быть, — кивнула Емельяна, отпивая чай из своей кружки, — Но я не возражаю.

***

В день накануне свадьбы Ядвига Петровна нервничала. Со стороны она выглядела спокойной и собранной, даже слишком спокойной. Но на самом деле ее била мелкая дрожь так, что сводило каждую мышцу и каждый нерв.

Степан видел состояние своей Яги и уже всерьез собирался отменить все распланированное практически по минутам торжество. Он пригрозил, что плюнет на все дела и увезет девчонку на далекий остров, выбранный ими для проведения медового месяца. Ядвига решила, что второй раз отказываться от свадебного торта — смешно и неудобно, а стало быть, взяла себя в руки.

Женская половина всей компании, в составе Ядвиги, Емельяны, Мишель, Екатерины Сизовой, являющейся сестрой Харитона Сергеевича, двух ее дочерей, а также соседки Ядвиги по коммуналки — Серафимы Исааковны, постановила изгнать Ажурова из собственного дома в особняк Беса. До утра. Степан сопротивлялся, возмущался, не соглашался покидать родную обитель, аргументируя тем, что он — законный муж, а стало быть, имеет все права на свою Ягодку. Однако найти более веские аргументы строгие дамы ему не позволили.

И вот, стоя в коридоре собственной квартиры в руках с чехлом, в который был упакован смокинг, и с сумкой, куда заботливой Ядвигой были сложены все необходимые для завтрашнего дня предметы гардероба, начиная от запонок, заканчивая носками, Ажур хмуро вздыхал.

— Степа, да вам там веселее будет, — широко улыбалась Ядвига.

— Я не хочу весело, — ворчал Степан. — Я хочу с тобой.

— Перекинетесь с парнями в карты, вискаря опрокинете, — рисовала радужные перспективы Яга.

— Угу, — промычал Ажуров, переминаясь с ноги на ногу. — А вы здесь стриптизеров созовете. Знаю я вас.

— Кружавчик, Бог с тобой, — фыркнула Ядвига. — С нами дети остаются.

Ажуров бросил многозначительный взгляд за спину Ядвиге, где Емеля, подпирая стенку, лукаво улыбалась и жевала бутерброд.

— Спокуха, па, — успокоила девушка. — Я буду держать себя в руках и не стану совращать стриптизеров. Парни отработают и покинут наш скромный дом.

— А по шее?! — Степа сдвинул брови, грозно смотря на дочь.

— Парней по шее? Не, пусть живут, — махнула рукой Емеля, безбожно измываясь над трепетными чувствами отца. — У них и без того опасная профессия.

— Емельяна Степановна! — строго проговорила Ядвига. — Тролль ты со стажем. Иди лучше к Серафиме Исааковне, пусть она тебя покормит по-человечески. И не жуй ты эти бутерброды!

В ответ Емеля показала язык своей любимой мачехе и подруге в одном лице и умчалась в сторону кухни, где прочно обосновалась соседа Ягушки по коммунальной квартире. К слову, старушка была частым гостем в доме Ажуровых за последнее время. Степан успел даже подыскать для нее жилье в этом же районе, буквально в соседнем доме. И теперь соседка готовилась к переезду в новенькую однокомнатную квартиру с просторной кухней и горячей водой круглый год, чего не было в старенькой коммуналке. Ажуров пока не признался бабульке, что квартиру он выкупил для нее, предоставив Ядвиге самостоятельно решить, при каких обстоятельствах и когда сообщать такие новости деятельной Серафиме Исааковне, которая в сердцах может и сковородой отоварить.

И вот, Ажуров пыхтел, сопротивлялся, но все же после долгого, жаркого и многообещающего поцелуя своей жены открыл входную дверь, чтобы выйти из квартиры. Но замер. На пороге, не донеся руку до дверного звонка, стояла женщина.

Эту женщину Степан знал. И очень неплохо. Не сказать, что они общались часто, но несколько раз виделись на семейных торжествах.

— Елизавета Константиновна? — кивнул Степан, неосознанно прикрывая спиной Ядвигу.

В голове крутились мысли, что Мартынов с Беком внизу, в машинах. Как и парни из охраны. И по первому звонку за минуту поднимутся в квартиру. Наметанный взгляд прошелся по широкоплечим парням, стоявшим чуть поодаль от незваной и неожиданной гостьи. Пожалуй, с этими он и сам справится, если прижмет. Но помощь парней лишней не будет.

— Не нужно, Степан, — спокойно произнесла женщина, угадав ход мыслей мужчины. — Можно мне минутку поговорить с девочкой?

Степан искренне собирался ответить отказом. Он четко знал, чего этот отказ мог ему стоить. И если дело дойдет до разборок с Костоломом — отцом Елизаветы Манкиной, в девичестве Костяковой, слетит не одна голова с плеч. Да только Ягу свою он им не отдаст.

Тем временем Елизавета Константиновна как-то смущенно заглянула за спину Степану, откуда торчала любопытная мордашка Яги.