Помимо машины, занимавшей всю центральную часть палубы, магические лампы высветили и те детали, которые Габерон предпочел бы не замечать. Едва лишь разгорелся свет, он увидел изломанные контуры человеческих фигур, лежащие между котлами и ректификационными колоннами. Их было меньше, чем на палубе, на многих вместо форменных синих кителей видны были простые белые рубахи, а вместо фуражек обмотанные вокруг голов платки – распространенная среди кочегаров и техников форма одежды. Когда швыряешь в обжигающие зевы топок зелье и вокруг, кажется, плавится даже воздух, тут не до соблюдения Устава…

– Я думал, здесь просторнее, - неуверенно произнес Тренч, разглядывая мидль-дек.

Он выглядел так, будто собирался сказать нечто совсем другое, но в последнюю секунду прикусил язык.

Габерон пожал плечами.

– Чем мощнее машина, тем больше площади ей надо. Ты даже не представляешь, какой ад тут царит, когда канонерка прет на полных оборотах!

Некоторое время они шли в темноте, нарушаемой только гулким стуком их шагов по металлической палубе и едва слышным ворчанием в окружающих их со всех сторон механических потрохах.

– У первых серий «Барракуды» было весьма неудачное размещение котлов. Кочегары жаловались на тесноту, да и ноги можно было запросто переломать. Зато начиная с третьей котельную довели до ума. Теперь, как видишь, котлы тянутся двумя шеренгами вдоль бортов, по десять штук на каждом. И магистрали теперь две. Они идут к движителям обоих колес. Изящное решение. Во-первых, таким образом получилось освободить дополнительное пространство на мидель-деке, а это уже многого стоит, во-вторых, паровая система получила дополнительную живучесть. Даже если шальной снаряд перебьет магистральный паропровод одного из бортов, другое колесо сохранит возможность работать.

Тренч слушал внимательно, но это не было чем-то примечательным – он всегда внимательно слушал, будь это хоть Дядюшка Крунч с его бесконечными рассказами о днях былой пиратской славы, хоть Корди с ее беззаботной болтовней.

– Здесь много труб, - только и сказал он, - куда больше, чем на «Вобле».

– И это самая уязвимая часть корабля, - с серьезным видом сказал Габерон, - Именно поэтому их прячут в самую сердцевину. Бронированный корпус переживет прямое попадание, да и литой котел разбить не так уж просто, но стоит шальному осколку перебить внутренние патрубки и магистрали… Это то же самое, что перебить артерии в человеческом теле. Стоит нарушить подачу пара, как грозный небесный хищник превращается в огромный стальной гроб.

– А это что?

Тренч показывал пальцем на прямоугольный провал в полу, похожий на шахту бездонного колодца. На самом деле бездонным он вовсе не был, футов двенадцать от силы, обманчивое впечатление складывалось только из-за того, что в шахте царила полная темнота.

– Лаз на нижнюю палубу. Спускаться не рекомендую. После нижней палубы даже мидль-дек тебе покажется цветущим садом. Это что-то среднее между чуланом и подполом, туда обыкновенно скидывают всякий хлам – ненужные проржавевшие трубы, ветошь, некачественное ведьминское зелье…

Закончить он не успел. По мидль-деку пронесся громкий треск, вслед за которым раздался голос корабельного гомункула, такой же невыразительный и блеклый, каким они его слышали в штурманской «Воблы».

– На связи… капитанский мостик. Внимание.

– Прием! Это Алая Шельма. Вы меня слышите? – после безэмоционального бубнежа гомункула голос капитанессы казался необычно звучным.

Тренч от неожиданности едва не споткнулся об одну из труб – кажется, бедняга еще не привык к магическому способу связи.

– Так точно, капитанесса, сэр! – Габерон козырнул столь шутовским образом, что бортинженер сдавленно хмыкнул. Благодарение Розе, гомункул такого уровня не считал нужным передавать изображение, да и не мог, - Осматриваем мидль-дек согласно вашему приказу!

– Доложить обстановку, - отрывисто приказала она.

– Ну… - Габерон обвел взглядом палубу, - В целом ничего неожиданного. Вся обслуга здесь, насколько я могу судить. Все мертвы. Раненых нет, да и не могло их быть в такой-то мясорубке. Кто-то нашинковал их прямо как тунца для салата. В остальном…

– К черту мертвецов. Машины в порядке?

Габерон придирчиво оглядел пузатые котлы, топки, цилиндры движителей и колесные приводы.

– Никаких видимых повреждений.

– Это хорошо, - деловитость Алой Шельмы показалась Габерону странной, - Корабельный гомункул докладывает о полной исправности котельной, но мне надо было убедиться… Значит, мы могли бы привести машину в дествие?

– Пожалуй, что могли бы, - Габерон почесал в затылке, разглядывая сложное переплетение труб, - Если бы по какой-то причине решились на подобную глупость. Только к чему? Хочешь поднять эту железную рыбешку повыше?