– Итак, мисс Драммонд, что вы имели в виду, когда сказали о грядущей войне? – спросила наконец Алая Шельма.

Офицеру-ихтиологу сесть не предложили и она осталась стоять посреди каюты, приняв подобие строевой стойки.

– Я думала, вы и так знаете, - Линдра кашлянула, - Ваши люди в кают-компании упомянули «Барракуду», вот я и подумала, что вы в курсе событий. Ведь все это началось именно с «Барракуды».

– Кому в Унии может быть дело до корабля, растворившегося в Мареве несколько недель назад? – грубовато бросила Алая Шельма.

Шму показалось, что капитанесса сама не знает, как вести себя с пленной и с какой позиции строить разговор. Она казалась то рассеянной, то не в меру жесткой, то нерешительной. Так маленький шлюп пускают по ветру, не в силах совладать с парусами, отчего его крутит, рвет в разные стороны и норовит перевернуть.

Глаза Линдры округлились.

– Но «Барракуда» не растворилась в Мареве! Ее подняли.

– Что? – Алая Шельма недоверчиво уставилась на пленницу, - Я сама была на «Барракуде», когда она шла вниз, и я даю слово капитана, что ни одна сила на свете не смогла бы поднять ее. Она была ниже трехсот футов, на предельной высоте. Даже Роза собственноручно не вытащила бы ее обратно в небо!

– Формандцам удалось ее поднять при помощи каких-то хитрых устройств и специальных крючьев. Неприятности начались еще до того, как корабль отбуксировали в ближайший порт. Сообщения понеслись по магическим лучам по все стороны света. Покинутый корабль, полный мертвых формандских моряков. В тот же день Формандия отозвала своего посла из Готланда.

– Но какое отношение Готланд имел к этой трагедии?

– На корабле не нашли ни одного мертвого готландца, зато там осталось великое множество следов. Пуговицы от готландских мундиров, готландский табак, рассыпанный порох готландского изготовления… Но главной уликой был бортжурнал, - Линдра позволила себе немного переменить позу, приняв положение «вольно», - В нем сохранились все записи, включая последнюю, о просящем помощи готландском корабле. Разумеется, это расценили, как ловушку. Можете себе представить, что началось, когда известия попали к формандским газетчикам. Те и прежде позволяли себе дерзости в адрес союзных держав, но теперь… Адмиралтейство Формандской Республики пыталось взять все под контроль, чтоб разобраться, но едва ли у него будет такая возможность. На всех формандских островах вспыхнули страсти. Все клянут готландское коварство и превозносят мужество погибших небоходов, шедших в распахнутую ловушку. Не удивлюсь, если об этом уже сложили песни. Формандцы выдумывают их по любому случаю.

Не выдержав, Алая Шельма вскочила на ноги и принялась мерить шагами капитанскую каюту. Дядюшка Крунч и Линдра молча наблюдали за ней. О третьем наблюдателе, примостившимся снаружи за грязным стеклом, капитанесса, к счастью, не подозревала.

– Война? – отрывисто спросила она, останавливаясь у дальней стены, - Между членами Унии? Война из-за одной-единственной канонерки?

Линдра коротко кивнула, не сходя с места.

– Война еще не объявлена, но… Многие говорят о ней так, словно она уже гремит в небесах. Все боевые корабли Формандской Республики получили предписания вернуться в свои порты. Это грозный знак. В магическом эфире разлетаются тысячи засекреченных сообщений, а к островам с пороховыми фабриками выстроились целые караваны с калиевой селитрой. Вы знаете, о чем это говорит.

Шму решила, что капитанесса знает – Алая Шельма еще крепче стиснула зубы. Сейчас она выглядела не рассерженной, а погруженной глубоко в собственные мысли, так глубоко, что даже глаза, обычно выдающие ее с головой, сейчас были пусты и невыразительны.

– Конечно, канонерка – лишь предлог для выяснения отношений, - проронила она, бессмысленно крутя пуговицу на кителе, - У Формандской Республики и Готланда слишком много разногласий, и некоторые из них накапливались веками. Спорные острова, неразделенные сферы влияния в южном полушарии, застарелые обиды и великодержавные амбиции… Кроме того, промышленность Готланда в последнее время слишком активно выживает Формандию с внутренних рынков Унии.

Дядюшка Крунч ссутулился, отчего его доспехи беспокойно задребезжали.

– Проще говоря, этим муренам давно не терпится вцепится в горло друг дружке. Роза впервые дала им шанс, а они слишком слепы, чтоб задуматься, каким ветром его принесло. И, пожалуй, слишком глупы, чтоб от него отказаться. Я все же думаю, найдутся светлые головы, которые поймут, к чему идет. Голос разума возобладает.

Линдра Драммонд с интересом взглянула в его сторону.

– Вам приходилось видеть, как взрывается корабельный котел, когда давление становится критическим?

– Доводилось видеть, - проворчал абордажный голем, - Как по мне, не самое приятное зрелище.

– В какой-то момент давление возрастает настолько, что бессильны любые предохранители и патрубки, - глаза Линдры мерцали, отражая свет заправленных рыбьим жиром ламп, - Уния – один большой котел, давление в котором давно не стравливали. И сейчас оно ищет выход. Не только адмиралам кажется, что война может стать решением всех проблем. Промышленники, дипломаты, корабелы, даже ведьмы – многие постепенно приходят к мысли, что война, пожалуй, не будет большой бедой. К тому же, это будет скоротечная и победоносная война. Новые броненосцы, скорострельные нарезные пушки, современные гомункулы…

– Скорее у леща вырастет второй хвост, чем вы, люди, изменитесь!
– в сердцах бросил Дядюшка Крунч, - Можно подумать, хоть одна война за последние триста лет начиналась иначе!

– А Каледония? – вдруг спросила Алая Шельма, - Какую роль в этой реакции займет Каледония?

Линдра напряглась. Будь на ней более свободная одежда, этого можно было не заметить, но Шму хорошо видела, как затвердела шея офицера по научной части.

– Понимаю ваше беспокойство, капитанесса. Нам, каледонийцам, придется нелегко, если Унию, служившую оплотом мирового порядка столько лет, разорвет пополам войной…