Нет, нет, нет! Лёгкие забились каменной пылью и туманом, запорошило глаза — ни вздохнуть, ни увидеть. Внутри жгло огнём, и Джейна тоже приготовилась умереть, как вдруг оглушило тишиной.

Она снова вынырнула — на этот раз по-настоящему.

Вынырнула и закричала, как только вода покинула горло, от боли и ужаса. И очнулась только когда поняла, что давно сидит в воде и воет, обхватив колени. Встревоженно кричали девчонки, окружили, будто думая, что она сошла с ума.

— Джейни? — кинулась Хильда и принялась поднимать её из воды.

— Всё... всё нормально, — выдохнула она, останавливая тетушку. — Всё хорошо, мне надо подышать, — пробормотала снова, стискивая дрожащими руками грубое льняное полотенце и закутываясь в него по плечи.

С трудом отбившись от назойливых вопросов и едва попадая в рукава, она натянула свежую одежду — кто-то из деревенских отдал тунику, безрукавку — и выбралась из душного дома на воздух.

Спотыкаясь в так и не отмытых от грязи сапогах, она бросилась по деревне в поисках Эрика. Уворачивалась от встречных, от заботливых вопросов, оступалась на размытых склонах и снова торопилась, обходя дома, пока не наткнулась старосту за углом рядом с местным Служителем.

И выпалила, едва переводя дыхание:

— Гретиан, пожалуйста. У вас есть корабль? Парусник? Лодка? — ещё раз выдохнула, сосредотачиваясь. И пусть он смотрит на неё, как на сумасшедшую. — Мне нужно дойти до Итена. Пожалуйста. Я заплачу вам за лодку, потом. У Имейра... у дяди есть деньги. Это надо прямо сейчас, — посмотрела она в упор. — Я прошу вас.

Глава 19. Светлейший

Он плыл в бесконечном пространстве без тепла и холода, пронизанный светом.

Безграничный.

Так и должно было быть. Так и было всегда — изначально.

И так хотелось замереть здесь, остаться. Ни боли, ни тревог, ни хоть чего-то, что могло нарушить покой. Проносились мимо образы прошлого, он будто видел себя в прежних жизнях и других воплощениях. Кто он теперь? Что дальше?

“Ничего не кончено, пока ты ещё жив”, — возникли из ниоткуда слова, существующие без голоса.

"А я ещё жив?"

Но Алекса тут же куда-то утянуло и миг покоя был утерян, а вопрос остался без ответа.

"Алекс!"

Джейна? Показалось ему или он видел её лицо? Чуть вздёрнутый кончик носа, чёткая линия подбородка, ровные брови вразлёт и настойчивый взгляд из-под тёмных ресниц. Припухшие как от слёз губы что-то шепчут, наверное, его имя. "Алекс". Так отчаянно и пронзительно.

И сердце застучало чаще, выбивая лихорадочный ритм, словно связь между ними протянулась через время и расстояние и заставила кровь разгораться. Связь стала даже сильнее — ярким золотым светом окутала Джейну целиком, пульсируя в области живота и сердца. Алекс будто наяву уже видел её высокую, замершую в напряжении фигуру, как кошки перед броском — будь её воля, она бы и здесь прыгнула за ним следом, как тогда в водопад.

"Алекс, не-е-ет!"

Снова вдох, снова выдох, — мир обрушился, как ведро холодной воды, выплеснутое на голову, заставив напрячься каждую мышцу.

Обрушился мерным гулом, терпким, горьким запахом, потоком воздуха по коже.

Алекс лежал на чем-то мягком и смотрел в женское лицо над собой застывшим взглядом. Черты лица расплылись в невнятное пятно. Гудела голова. На мгновения это прекращалось, но потом снова что-то тревожило сознание, вторгалось в тяжёлую неподвижность, будто камень разбивал водную гладь. Ещё один невнятный низкий гул — и Алекс начал приходить в себя. Звук гонга.

Девушка, что сидела над ним, снова коснулась его лба мокрой тканью. От резкого запаха всё закружилось, и Алекс зажмурился, силой воли останавливая это движение.

Нет, это была не Джейна — та целительница-дарханка с длинными каштановыми волосами, что залечивала раны на руках. Мягкая, спокойная. Полная грудь мерно вздымается, женственные черты лица. На шее и лбу у неё поблёскивали тонкие украшения, запястья унизывали медные браслеты. Вспомнилась жрица из деревни староверов, которую они встретили в Ивваре.

"— Светлейший. Скадо верайнис мит даар..." — произнесла она тогда.

Дарханка отвернулась, взяла в руки какую-то чашу с густо идущим из неё дымом и дунула на горящий фитиль, затушив. Кажется, вот от чего гудела голова. Резко захотелось глотнуть свежего воздуха, и Алекс встряхнулся и сел на лежанке с подушками.

— Светлейший, — повторила те же слова дарханка и уже знакомым жестом прижала руку к груди. — Я молилась Скадо за тебя, и он услышал. Многие из нас молились. — Её улыбка была полна неподдельной и какой-то священной радости.