– Иди сюда, покажу тебе кое-кого.

Я подхожу ближе к ней и встаю рядом. С самого начала понимаю, что это больничная палата. На кровати лежит толстый мужчина и корчится от боли. Его лицо исказилось от очередного приступа и с покрасневших щек, на шею и подушку, ручьями стекает пот. Короткие толстые пальцы судорожно сжимают края одеяла, а ноги бьют кровать. Желтые зубы скрипят и крошаться, губы трескаются и кровоточат. Страшное зрелище, как судороги, одна за другой извивают человеческое тело словно веревку и постепенно, лишая сил, отрезают по кусочку соединяющую с жизнью нить. Мгновение, еще одно и вот, он выгибает спину и падает на кровать. Лицо его расслабляется и пальцы отпускают ткань одеяла. Все кончено. Он мертв. Я понимаю это, но жду, что будет с ним дальше.

– Нам надо уйти.

Девчонка кивает в сторону коридора и закрывает за нами дверь. Сейчас она даже не улыбается и выглядит старше. Серьезная и сосредоточенная, спешит в сторону окна, за которым я знаю нет ничего, кроме серого тумана и очертаний черных стволов деревьев.

– Кто ты? Почему я могу с тобой общаться, а с другими нет?

– Не знаю. Почему то решили, что именно я должна тебе все объяснить.

– Что объяснить? И, где мы находимся?

– Это последнее место, где ты оказался. Пошли, я покажу тебе тебя.

Она говорит странные вещи, но вокруг меня и так все странно, поэтому я иду за ней. Все равно кроме нее мне никто ничего не скажет.

– А, кто так решил?

– Они. Не спрашивай, я не смогу ответить.

Мы стоим у двери в комнату, откуда я впервые вышел. На кровати, такой же, как и у недавно умершего мужчины, лежит человеческая оболочка. Больше не нахожу слов, чтобы описать того парня.

– Это ты. Посмотри, какой красавчик.

Ее слова полный бред. Я не могу быть этим парнем, а иначе, как я вижу себя со стороны?

– Все просто – ты еще жив. Ну. Почти жив, учитывая то, что я могу с тобой говорить.

Склоняюсь над тощим телом прикрытым серой тканью и хочу разглядеть его лицо. На длинных, почти до плеч волосах, видны спутанные клочья с запекшейся кровью, а израненное лицо все в синяках и шрамах. Губы, почти втрое увеличенные, треснули и нагнивают в уголках рта. Черные гематомы покрывают весь череп, не оставляя ни одного живого места. На руках сломаны пальцы, но и в таком состоянии, руки сжимаются в кулаки.

Должно быть страшно? Но я не чувствую ничего такого.

– Хочешь посмотреть, что там под одеялом?

– Зачем?

Девчонка пожимает плечами и ухмыляется.

– Ну, кто знает, что ты можешь увидеть?

Она тянет руку и приспускает одеяло. На груди, исполосованной множеством свежих шрамов, выжжен крест. Красные кровавые бугры плоти вздулись и нагноившиеся пузыри источают неприятный запах.

– О, я тоже его чувствую.

От вида парня, моя голова начинает кружиться и я ощущаю трепет в груди. Это довольно неприятно, я хочу, чтобы этого не было. Подношу руку к голове, но резко останавливаюсь и смотрю на ладонь. Она светится мелкими точками света. Они увеличиваются и мне от них еще хуже.

– Что это?

Девчонка оборачивается ко мне и замирает.

– О, да ты еще жив! Не смотря ни на что - ты борешься. Посмотри, что с тобой сделали, разве после этого ты можешь хотеть жить?

– А я мертв?

Она мотает головой и молчит.

– Кто ты такая?

– Никто. Я блуждающая. Не там и не здесь. Таких, как я много, но наше время не бесконечно и мы должны определиться.

– В чем?

– Что мы хотим? Вернуться к живым или навсегда покинуть тот мир.

– А, где мы сейчас? Это больница, я понял, но получается, что и я блуждающий?

– Нет. Ты, еще жив. А я выбираю, между жизнью и вечностью.

Ее слова меня окончательно запутали. Все это не может быть на самом деле. Смотрю в окно на серый туман, на стены, в зеркало, что висит на противоположной стороне палаты.

В отражении вижу чистые серые глаза, лицо молодого парня с темно-русыми волосами, но мои волосы без налипшей на них крови и стрижены коротко. Рука перестала светиться и мне стало легче. Я не испытываю того щемящего трепета в груди, от которого так хотелось избавиться. Подняв руку, провожу по груди и пальцы цепляют обычную бечевку, на которой висит простой медный крестик. Один из тех, что продают в церквях.

– Кто и почему это сделал со мной?

Девушка пожимает плечами и отворачивается.

– Не знаю. Да и зачем тебе знать, если ты все равно умрешь? Если же не умрешь, то придешь в себя и сам все вспомнишь.

– Ты же сама говорила, что блуждающие решают, что им выбрать, как я могу выбирать между тем чего не знаю? Мне неизвестно, что ждет меня на земле, я представления не имею, что это за другой мир, о котором ты твердишь.

– Жизнь – Зло! Запомни это!

От ее сказанных слов я отлетаю к стене, но ударившись не чувствую боли. Она вышла в коридор и дверь за ней захлопнулась.