В этот момент впервые мне на выручку пришла Юля. Пришла на редкость профессионально и тонко: так, как я от неё не ожидала.

– Смотри, Оль, ветреница, мамина любимая!
– воскликнула она, указывая на нежные белые цветочки, что виднелись среди зелени.

Я посмотрела на сестру с удивлением, даже позабыв проследить за реакцией парня. Но, когда опомнилась, решила не портить начатое благое дело: пусть уж знает правда. Да, хотелось бы подождать и проверить: спросит ли он про меня у тёти и что станет делать, если узнает, что я свободна, но... умом я понимала, что ничего подобного не будет. И я, и он молоды, в нашем возрасте знакомишься часто и с самыми разнообразными людьми. Это прекрасно, но это и опасно: можно невзначай пропустить важного человека, того, с кем могло бы быть совместное будущее.

Так что я понимала: лучше всё делать сразу. Зато хоть будет ясно, интересна я ему или нет. Он мне - вроде бы интересен...

– Да, в этом году мама на ветреницу не полюбуется, - хмыкнула я и, обратившись к парню, добавила: - Родители на Кипр умотали - юбилей свадьбы у них. А мы до бабушки доехать никак не можем...

Лёша улыбнулся, но по его улыбке было сложно что-то понять, поскольку он вообще производил впечатление доброжелательного человека. Может, он радовался новой информации, а может, просто был в хорошем настроении.

– Юбилей свадьбы - это серьёзно, - сказал он с неким уважением.
– А ветреница каждую весну цветёт... Кстати, я думал, Юля - твоя дочь... Так, кажется, было в посте?
– и он лукаво прищурился.

Я смущённо потупила взгляд, признаваясь:

– Ну да, так было... Я решила, что так жалобней... Ну, и обезопасит от желающих помочь ради знакомства...

– Хитро.
– Одобрил Лёша.

Мы уже вышли на тропинку, что как раз и вела к нужной берёзе.

Совсем немного, и приключение завершится!

Снять бутылку, замазать ранку - и всё!

Даже немного грустно, если и правда на этом всё... Раньше мне казалось, что "всё" будет из-за Юли, но теперь - просто потому, что парень лишь помогал мне, и в его планы не входило общаться со мной и дальше.

Разговор про родителей он не то не успел поддержать, не то не пожелал. Так или иначе, мы быстро оказались у берёзы, и Лёша легко развязал верёвку, что удерживала бутылку на стволе.

Я развернула пакет с замазкой, которая в тепле моих рук стала мягче, и теперь не осталось сомнений, что я смогу ей замазать порезы на коре берёзы, из которых сочился сок.

Однако это оказалось обманчивым впечатлением, и мне предстояла нелёгкая задача. Я посмотрела на почти заполненную полторашку и вновь подумала, что проще купить сок в магазине, чем так мучиться.

Я надеялась, что этот садовый вар окажется чем-то вроде пластилина, но он лип к пальцам и никак не получалось приделать его к дереву так, как надо.

– Ты не правильно делаешь, - заметил Лёша.
– Давай помогу.

Он протянул мне руку, желая забрать замазку, но она так расплавилась от тепла моих ладоней, что оказалась размазанной по пальцам и забрать её было не так-то просто.

Я смутилась, попытавшись более-менее собрать липкую субстанцию в одно целое, но парень уже дотронулся до моей перепачканной руки и принялся сам собирать замазку, поглаживая мои пальцы и ладонь.

Стало совсем неловко, хоть в его прикосновениях не было ничего предосудительного: он лишь пытался помочь мне.

Почему так бывает? Один может обнимать, и это не вызовет отклик в сердце и теле, а другой просто дотронется, ничего не имея в виду, и это будет волнительно и важно. И при этом этот человек может быть совсем незнакомым, чужим... Хотя назвать Лёшу чужим у меня уже не получалось: в нём было что-то своё, родное и близкое.

Его пальцы скользили по моим, собирая замазку, и я следила за его движениями, раскрыв ладонь и растопырив пальцы.

Кажется, он увлёкся. Мне казалось, что можно уже прекратить. Даже нужно уже прекратить, потому что он - незнакомый мне человек и мы общаемся от силы полчаса. А странная субстанция всё равно частично останется на моих руках, с этим ничего не поделаешь.

– Ты не массажистом случайно работаешь?
– спросила я, поглядев в его задумчивое лицо: он точно увлёкся и сам не ожидал этого.

Услышав мой вопрос, парень резко отпустил мою руку. Наверно, так же резко, как я отпустила его, когда перешагнула канаву.

– Прости, - качнув головой, извинился он и добавил виновато, но мило: - Замечтался.

– Не пугай меня, - улыбнулась я.
– О чем можно замечтаться, гладя мою руку?

– Ни о чём таком, - заверил он.
– Прости ещё раз. Проехали?
– он посмотрел на меня в ожидании ответа, и я кивнула, напомнив:

– Мы спасаем берёзу.

– Да, - опомнившись, парень принялся замазывать рану на коре.