Шрифт:
Она свернула на шоссе и вскоре они мчались по живописной двух полосной магистрали на скорости восемьдесят миль в час2.
Ее отец откинулся на спинку, излучая спокойствие, несмотря на то, что деревья мимо них проплывали размытым коричневым пятном.
– Держи ровно. Не прыгай по педали газа.
– Я не прыгаю. Я давлю. Обожаю эту машину.
– Я ведь не отвлекаю тебя?
– спросил отец.
– Неа. Только от свидания с чрезвычайно религиозным, слишком старым парнем.
– Мне следует кого-то убить?
– Он уже убит. Нужно написать работу по Иисусу.
– Хорошо, с Иисусом ты можешь встречаться. Но больше ни с кем.
– Он единственный знакомый парень, который не раздражает меня, - ответила она.
– У тебя никогда не будет парня, если будешь так относиться к ним, так что... продолжай в том же духе.
– Я не хочу парня. Все парни в школе ослы.
– Рад слышать, что мне пока не придется ни в кого стрелять. Мне даже нравится мысль, что у тебя вообще не появится парень. Никогда.
– Не переживай. Для меня нет мальчиков.
– Девочки?
– он одарил ее твердым «я должен знать кое о чем» взглядом.
Она покачала головой.
– И девочек тоже.
– Слава Богу.
– Я хочу мужчину.
– Где мой пистолет.
– Вот здесь.
Элли прибавила скорости.
– Мама говорит, мне запрещено ходить на свидания. Думаю, навсегда. Она не считает меня взрослой.
– Ты знаешь свою мать. Она не хочет, чтобы у тебя были такие же проблемы, как и у нее.
– Ты говоришь о беременности в семнадцать? И чья в этом вина?
– Элли, заткнись и веди машину.
– Прости, пап.
Элли закрыла рот и сосредоточилась на поворотах шоссе. Они могли и не добраться куда-то по этим черным дорогам, но именно в этом и состояло все веселье вождения. Следуя за поворотами, встречать неизвестное, смотреть смерти в лицо. Точно, как в школе, кроме части с весельем.
Пока они ехали куда-нибудь, Элли заметила, как отец изучает ее.
– Что?
– спросила она.
– Что-то не так?
– Ты похожа на свою мать.
– Ты хочешь, чтобы я тебя прямо здесь высадила?
– она указала на пустошь вокруг них.
– Твоя мать очень красивая женщина.
– Она очень сумасшедшая женщина, которая сводит меня с ума. Я упоминала про сумасшествие?
– Что такого сумасшедшего она делает?
– Наш священник, Отец Грег, болен. Мама поклонялась ему, поэтому и расстроена.
– А ты боготворила его?
– Он назвал меня Эллен.
Элли развернулась на шоссе.
– Мне нужно делать домашнюю работу, - сказала она.
– Мне нужно домой.
– Без проблем. Был рад увидеть свою девочку.
– Фу. Не называй меня так.
Отец рассмеялся и взъерошил ее волосы. Может, ей стоит разбить машину так, чтобы она ударилась с его стороны...
– Прости, малыш. Ты слишком быстро растешь.
– Ты же знаешь, что меньше чем через три недели мне будет шестнадцать.
– Боже, ты заставляешь меня чувствовать себя старым.
– Он тяжело выдохнул. Ее отец не был старым. Ему только тридцать пять. И он бы выглядел на свои тридцать пять, если бы не такая тяжелая жизнь. Он слишком много пил, делал то, что не стоило, общался с плохими, пугающими людьми. Но, тем не менее, не заставлял ее ходить в церковь или делать домашнюю работу, так что, выбирая между ним и мамой, она знала, с каким из родителей захочет провести время.
– Скорее бы уже повзрослеть. Поверь, я считаю минуты до своего дня рождения. Водительские права, я уже бегу.
Элли улыбнулась перспективе ездить самой в школу, ездить по городу, ездить, где пожелает, особенно вдали от мамы, ее дома и ее жизни.
– Элли?
– Что?
– Ты же знаешь, что я не могу купить тебе машину, верно? И мама тоже не может.
Ее живот скрутило в узел.
– Пап, ты два года назад мне пообещал...
– Два года назад у меня было много денег, нежели сейчас.
– Что случилось?
– Жизнь. Бизнес не так хорошо идет.
– Бизнес не так хорошо идет, - повторила она.
– Ты об угоне машин и их перепродаже? Это они пострадали от кризиса?
– У тебя острый язык, - ответил отец, и из его голоса исчезла вся любовь.
– Если ты не собирался мне покупать машину, то и не стоило обещать.
– Хочешь эту?
– Это ты в семье угонщик машин, а не я.
– Ты можешь дать мне пять гребаных секунд, пожалуйста?
Элли остановилась в квартале от своего дома, где мать не увидит ее со своим отцом.