— Хорошо тебе. Накаталась на трамвае?

— Ага. Кстати, я заметила, что ты уже который раз звонишь мне именно тогда, когда я доезжаю до конечной. Ты, как будто бы откуда-то знаешь, что я уже тут, и гуляешь рядом.

Отто улыбнулся и произнёс:

— Потому что не нужно, чтобы ты одна бродила. Тебя еще кто-нибудь украдёт.

— Можно спросить?

— Конечно.

— Помнишь, тогда в институте, в библиотеке, почему ты не подошёл ко мне снова? Мы ведь еще пересекались, наверное, в коридорах.

— Знаешь, может быть это и странно, но я никогда не предлагаю ничего дважды. С тобой было иначе. Я собирался, но, как раз в тот день оказалось, что ты уже встречаешься с Джери.

— Понятно.

— Если бы я только знал тогда…

— А я вообще никогда с первого раза не соглашаюсь. Вот поэтому, правильно говорят, что идеальная женщина и идеальный мужчина никогда не смогут быть вместе, потому что она с первого раза не соглашается, а он два раза не предлагает.

— Вот точно!

— Мой Отти….

— М?

— Обними меня.

— Конечно.

— Спасибо. Тогда я тебя тоже. А кем ты мечтал стать, когда был маленьким?

— Солдатом.

— Ого!

— А ты?

— Ой, а я хотела быть космонавтом, потом учительницей русского языка и литературы, потом географом и геологом. В общем… много было странных желаний.

— Чудная ты. Завтра идёшь на выпускной?

— Да. Я должна там быть.

— Понятно.

— Ты будешь со мной сегодня?

— Конечно. Моя Адель, я так люблю тебя…

Аделия стояла перед зеркалом в ванной, укутанная в большое белое полотенце. Открыв кран и не рассчитав с напором воды, она тут же почувствовала, как брызги встретились с кожей, по которой прошлись знакомые мурашки. Добавив тёплой воды, она запрыгнула в душ. Вода в лицо, брызги в разные стороны: в рот, в глаза, на стены.

Гель для душа с запахом розы растворил этот аромат по всей ванной комнате и через минуту, смыв с себя последние ноты нового парфюма, она совершенно расслабилась. Аделия направила напор воды себе в лицо и крепко зажмурила глаза, пытаясь ловить ртом воду.

Неожиданно дверь в ванную комнату захлопнулась. Гель попал в глаза, и она никак не могла их открыть, как вдруг почувствовала на себе уже знакомые руки. Он бросил душ и взял её лицо в свои ладони.

Она ощутила его вкус. Приятный. Сладкий. Тот, которого ей всегда не хватает.

— Что ты здесь делаешь? — удивлённо произнесла она, когда глаза уже были свободны от геля.

— Сам не знаю — коротко ответил он и снова поцеловал её.

Аделия пыталась прикрыть губы ладонями, но он продолжал целовать её одну за другой. Она попыталась выставить его вон, но, когда её руки были крепко взяты в замок над головой, все споры закончились.

— Ненавижу тебя — обронила она.

— Я тебя сильнее — бросил он и грубо поцеловал её.

— Пусти!

— Ты моя!

Он начал целовать её уши, теребя языком мочку и крепко вдавливая её в стеклянную душевую стенку, проводил языком по шее, практически не касаясь. Она снова почувствовала его вкус на своих губах и теперь сама обхватила руками его шею.

— Мой Отти… — шёпотом вырвалось у неё, но он не дал ей закончить и снова дико поцеловал.

Аделия крепко закрыла глаза, потому что ей казалось, что если она откроет их, то всё это окажется каким-то приятным и сумасшедшим сном.

Он начал опускать ниже, так, что она больно цеплялась за его волосы и запрокидывала от удовольствия свою голову назад. Поцелуями была объята ключица, грудь, а теперь еще и живот. Она снова запрокинула голову назад и снова вырвалось:

— Мой Отти…

Он целовал её живот. Медленно, круговыми движениями водил языком, но не опускался ниже.

Неожиданно Отто поднялся, а она закинула на него одну ногу. Но нет: между ними всё еще была эта невидимая грань. Аделия чувствовала, как безумно он хочет её, хотя и сама хотела этого не меньше.

— Скажи, что ты моя… — хриплым голосом ей на ухо, прошипел он.

— Только твоя.

Ему не нужно было целиться — он попадает сразу. Отто сильно прижался лбом к её лбу и вошёл второй раз. Аделия зажмурила глаза, и голос вырвался наружу. Он вошёл снова, и она крепко обхватила его спину руками. Отто немного приподнял её так, что она стояла на носочках. Он двигался медленно, но теперь не выходил из неё. Она почти не стонала, только глубоко дышала. Он делал то же самое. Его безумные вдохи и выдохи били прямо в её ухо, от чего она хотела его еще больше. Каждый его глубокий стон окончательно выключал здравый смысл, а сердце сходило с ума.