Становилось жарче. Вода из брошенного душа сильным напором брызгала вверх. Он брал её, обхватывая двумя руками спину. Он прижимал её к себе сильно. Она впивалась в него ногтями, не в силах контролировать всё, что происходит.

Еще немного безумства. Еще чуть-чуть.

Он стал накаляться еще больше. Она была готова, но держалась. Она хотела вместе с ним. Одновременно.

Через минуту они сорвались. Глядя друг другу в глаза, он отдавал ей свою душу, а она ему свою. Он вдавливал её в стенку и взрывался снова и снова, а она оседала в его руках.

А потом остался лишь взгляд друг другу глаза, за которым последовал только один единственный поцелуй.

Аделия проснулась еще в семь часов. Снова по всему телу растекалась приятная, томная боль. Она на носочках отправилась в душ, чтобы не разбудить Элли. Посмотрев в большое зеркало, она вспомнила руки Отто прошлой ночью. Кожа тут же среагировала на её мысли, словно на нежное прикосновение. Растрёпанные волосы торчали в разные стороны, но глаза блестели от счастья.

Умывшись и причесавшись, она направилась на кухню пить чай. Город еще приятно спал.

Аделия любила утро за тишину. За эту невинную тишину, впитанную в рассвет. В сливочно-клубничное небо и взбитые облака.

Утро — это то время, которое любит одиночество. Никаких слов, мыслей, людей. Только ты и утро. Иногда ничего не может быть прекраснее.

— Как ты так рано встала? — сонно зевая, спросила Элли, войдя на кухню в одной майке.

— Не знаю — ответила Аделия, сделав глоток чая — За мной же Джери должен заехать.

— Во сколько?

— Часам к десяти.

— Ты будешь на выпускном до конца?

— Нет. Думаю, что только посижу на вручении дипломов, а потом пойду.

— Он не обидится?

— Думаю, что нет.

— Сегодня передавали больше тридцати градусов, будет пекло.

— Знаю.

— Придумала, в чём пойдёшь?

— А разве есть выбор? У меня же только платья и больше ничего.

— Ты, как всегда — улыбаясь, ответила Элли — короче я, наверное, пойду дальше спать.

— Конечно, иди.

— У тебя, кстати, вроде как, в комнате телефон звонит.

— Спасибо — подорвавшись, ответила Аделия и побежала к себе.

Телефон «разрывался» под подушкой.

— Слушаю — радостно произнесла она.

— Я не разбудил тебя? — ласково спросил Отто.

— Нет, я думала, что ты спишь.

— А я думал, что ты тоже. Чего так рано поднялась?

— Не знаю. Собираюсь потихонечку.

— Красивая.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что ты любишь платья. Ты не можешь быть некрасивой.

Аделия улыбнулась и добавила:

— А мне нравятся твои костюмы, рубашки.

— Правда?

— Да. У меня есть для тебя сюрприз.

— Какой? — загадочно спросил Отто.

— Узнаешь, когда заберёшь меня.

— Маленькая шантажистка. Ты просто хочешь, чтобы это случилось быстрее.

— Конечно — улыбаясь, ответила Аделия.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что ты мне улыбаешься. За то, что ты есть.

— Мой Отти.

— И за то, что называешь меня так, тоже спасибо.

— Тебе спасибо, за то, что ты есть.

Наступила тишина. Каждый из них подумал о своём маленьком счастье.

— Иди, моя Адель, собирайся.

— Уже? — недовольно спросила она.

— Конечно. Надень самое красивое платье.

— Я теперь всегда выбираю самое красивое.

— Почему?

— Потому что в любой момент за мной можешь приехать ты. И я знаю, что ты сейчас улыбаешься.

— Точно — довольно ответил он — ну, всё, иди уже.

— Я тебя целую, мой Отти.

— И я тебя, моя Адель.

Джери стоял у дома Аделии в новом сером костюме. Она выбежала к нему ровно в десять, в бежевом платье, которое нежно облегало её талию.

— Давно не видел тебя такой красивой — сразу сказал он и поцеловал её, приобняв за талию.

— Ты просто давно не видел меня. Кстати, хороший костюм. А куда делась твоя машина?

— Теперь новая — ответил он и открыл дверь чёрного «BMW» — не нравится?

— Нравится.

— Тогда садись.

Несмотря на то, что машина была новая, Джери остался всё тем же. И снова, как только его руки оказывались на руле, он забывал обо всём на свете. Джери уже смерился с тем, что кондиционер постоянно выключен, а окно открыто, потому что Аделия любила ветер. Но, наверное, это было единственное, с чем в ней он мог мириться.