Губы еще раз сомкнулись. Она чувствовала его. Уверенный, но дрожащий. Дикий. Сумасшедший. Она не могла больше стоять, потому что ноги подкашивались и сводили с ума…

Отто подхватил её, чтобы она не упала.

— Ты моя… Ты только моя.

Очень часто чувства смешиваются. Когда нет этой грани между ненавистью и любовью. Это странно. Странно, что можно испытывать к человеку сразу все чувства, несмотря на то, что они противоречивы. Можно хотеть человека убить и в тоже время не желать отпускать его никогда. Можно кричать, что не хочешь видеть, а потом просто встретиться… и сойти с ума.

Они гуляли. Рядом. Держась за руки так крепко, как это было возможно. Руки в замок. Безнадежно сильно. Ей хотелось, чтобы он ещё на миг задержался. Отто снова повернул её к себе, но Аделия больше не могла целоваться. Он хотел лишь дотронуться до её губ. И, казалось, это было самое нежное и самое страстное прикосновение.

— Мой Отти — нежно сказала она, и позволила ему еле-еле поцеловать её.

Они вошли в какой-то небольшой тихий дворик. Ни людей, ни машин. Только немного моросящий дождь.

Она стояла на бордюре, пытаясь казаться выше и резко потянула его к себе. Он прижался к ней. Сильно. Немного грубо. Отто снова крепко её обнял. Аделия хотела быть нежной. Ей так хотелось его поцеловать. Просто. Сильно. Чувственно. Они уже почти сомкнулись, они были на одном дыхании, но поцелуя так и не было, потому что она не смогла.

Они шли дальше. Больные, безумные, счастливые, одуревшие, чокнутые. Они сходили с ума друг от друга, хотя не могли признаться в этом, глядя в глаза.

Аделия часто бежала вперед, чтобы потом резко остановиться, а Отто ловил её в свои руки.

Перед светофором она снова это повторила. Она бежала впереди, а потом резко остановилась спиной к нему. Он прижался щекой к её щеке. Такой теплый, дорогой, счастливый и печальный. Отто держал её за талию и, нежно прижимая к себе, вдыхая запах её волос. Задыхался от неё.

Она знала, что он скоро уедет домой. Что оставалось пятнадцать минут.

— У меня для тебя письмо — не отпуская его руку, сказала она.

— Правда? — улыбаясь, спросил Отто.

— Ага.

Она полезла в сумку, но побоялась достать второе.

— Вот тебе. Только прочтёшь тогда, когда будешь уже в поезде.

— Хорошо.

Они стояли в переходе, среди тысячи опаздывающих людей. Она не хотела его отпускать. Отто стоял рядом, выше её на две головы. Он целовал её щеки, лоб, глаза. Наверное, глаза всегда целуют к расставанию. Она не хотела уходить от этих рук, которые держали её так крепко.

Отто снова нежно обнял её плечи. Он дрожал. Его снова трясло так, что она прочувствовала его каждой клеточкой своего тела. Он запустил свои руки в её волосы и поднял её глаза к своим. Она хотела сказать, что любит. Но знала, что если скажет, то или он не уедет, или она уедет вместе с ним.

— Моя Адель, как же я буду по тебе скучать… — закрыв глаза и прижавшись к ней лбом, произнёс он.

— Мой Отти…

— Я хочу тебе еще кое-что сказать — добавил он, когда она крепко его обнимала.

Неожиданно она вырвалась из этих объятий.

— Я хочу сказать тебе, что…

Аделия не дала ему договорить, а только прижалась губами к его губам, а потом побежала без оглядки. Она бежала, спотыкаясь о незнакомых людей, о свои мысли, о своё сердце. Она знала, что если он скажет, что любит, то она не отпустит его уехать.

Она бежала не оглядываясь, пока не заскочила в первый проезжающий автобус. И только тогда, когда в нём захлопнулись двери, она обернулась.

Просто однажды понимаешь, что не можешь спать ночью. Потому что тот, кто тебя будоражит тоже не спит. И, может быть, в это самое время вы видите одни и те же сны. Хотя нет. Просто переживаете одни и те же чувства. В тысячный раз уже проигрываете весь день от начала до конца. Ищите свой мозг. Находите его, снова теряете над собой контроль, а потом опять себя мотивируете на то, что правильно. Вспоминается всё…

Наверное, для неё это была самая долгая и безумная ночь. Мысли не оставляли ни на минуту. Она много думала. Думала о том, что реальность так часто не даёт грезить больше, чем хотелось бы. Ей всё равно, есть ли у нас какие-то мечты, фантазии. Реальность всегда их рушит. Она жестока и беспощадна. Реальность всегда очень близка с совестью. Они как две лучшие подруги, которые пытаются доказать, что они правы и, так часто, не оставляют тебе права выбора. Аделия была счастлива, но знала, что выбора у неё нет.