Через несколько минут три внушительных внедорожника мчали из Барвихи в сторону Кузьминок. Валерий смотрел на дорогу и считал столбы - по одному на стук сердца. От внутреннего напряжения сокращались мышцы, и подошва ботинка на автомате выдавала нервозный постук по резиновому коврику. Сергей вел сосредоточенно и быстро. Когда они пересекли МКАД, он не выдержал и спросил:

– Какого ляда ты удалил видео с сервера?

– Там нечего смотреть.

– Можешь не врать. Я слышал. Про Варю, - жестко ответил Ларин, притормаживая перед светофором.

У Валерия дернулось веко, он ответил сквозь зубы:

– Разрешаю набить мне морду, когда вернемся из Кузьминок.

– Ловлю на слове, - буркнул Сергей и после долгой паузы добавил, метнув на шефа подозрительный взгляд: - Тебя походу подменили, Черкасов.

Валерий не ответил и в который раз набрал номер треккера, но тот снова не подал признаков жизни.

Кортеж проехал широкий перекресток и свернул направо, где на первых этажах одноликих жилых домов, выстроившихся вдоль шоссе, мелькали вывески.

– Почти здесь, - сверившись с навигатором, заметил Сергей.

Внутри Валерия всё сжалось, холодный пот проступил на спине. Черкасов подготовился к самому худшему. Неожиданно на небольшой площади впереди показались массово припаркованные у обочины мотоциклы всех мастей. Яркие неоново-красные буквы питейного заведения аляповато и несимметрично нависали над входом в подвал.

Внедорожник Сергея медленно подкрадывался к байкерской тусе, как чужак к стае. Кирилл с Русланом ехали следом так же осторожно. А Валерий, коротко выдыхая через рот, ощупывал взглядом темное пространство вокруг. Чернота, редкие фигуры в кожаных косухах, пустые скамеечки у подъездов под фонарями стандартных дворов, бутылка пива у мусорного бака. Сергей чуть повернул, ища парковку, и у самого бара Валерий вычленил глазами светлые волосы, косу на плече - девушка стояла, опираясь спиной о кирпичную стену, подняв лицо к небу. Тень с вывески падала так, что черты было не разглядеть. Девушка в голубой куртке и джинсах тут же оттолкнулась от своей опоры, но не пошла прочь, а, аккуратно нащупывая левой рукой кирпичи, спустилась в подвал. Сердце бешено заколотилось, разбивая сомнения на тысячу мелких осколков. Расширив глаза, в которых внезапно что-то зачесалось, Черкасов вцепился в предплечье Сергея.

– Тормози!

– Больно же, - вырвал руку Ларин.

Автомобиль еще не остановился полностью, а Валерий выскочил на асфальт, крикнув в салон:

– За мной не следовать! Я сам!

* * *

Я так и не заснула больше. Голова кружилась от бессонницы и усталости, но в висках стучала молоточками тревога. После видения о Матхураве, покой вернуть не удавалось. Сердце стучало так, будто я выпила три здоровенные кружки кофе и заела плиткой горького шоколада. Тяжело вздохнув, я вновь побрела спасаться от духоты, запаха чужого секса и табачного смрада каморки на улицу. Но у ночной свежести была обратная сторона медали, впрочем, как у всего на свете, - там я быстро замерзла.

– Чего маешься?
– послышался голос Деда сквозь взревевшие аккорды Iron Maiden.
– Иди к нам.

Я пожала плечами, улыбнулась смущенно.

– Iron Maiden хорошая группа, но, как по мне, громковато.

– О-па! Мокрый прикрути. Такие пай-девочки разбираются в хэви-металле?
– поразился Дед, и в его голосе проскользнуло особое уважение.

– У меня брат рок-музыкант. Приходится разбираться.

– Прям разбираешься? Тогда скажи, это что?
– спросил заинтересованно Мокрый.

Народ попритих, обратив внимание на занятный экзамен. Я узнала с первого такта:

– Группа “Accept”, песня «Balls to the Wall”, восемьдесят третий год.

– Круто! А это?

– Мэссив Аттак.

– Во даешь! А это?

Достаточно было пяти лиричных нот, чтобы я отгадала:

– Старые добрые «Uriah Heep”, песня из альбома семидесятого года «Уйди, Мелинда».

Со всех сторон полетело одобрение. Кто-то даже захлопал. Музыка затихла, бармен задумался видимо, чем меня огорошить. А мне стало жаль, что грустные гитарные переборы британских рокеров прекратились, уж очень они были созвучны моему настроению.

И вдруг знакомый баритон из-за спины выкрикнул:

– Варя?!

Мое сердце чуть не остановилось.

– Варя!
– снова позвал Валера. Прозвучало это его голосом, но совершенно непривычно: объемно и глубоко.

Я обернулась, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями, ведь я уже оплакала нашу встречу заранее, как невозможную... Но в паре метров от меня в темноте вырисовался его контур.

– Варя, пожалуйста, давай выйдем на улицу, - взволнованно произнес Валера.
– Надо поговорить, это очень важно!

Горло перехватило: зачем он пришел? Сердцу в груди было мало места, но я молчала, закусив в смятении губу - ведь одно фальшивое, неверное слово, и я снова услышу в ответ раздражение.

– Я понял, - рядом со мной возник Дед.
– Судя по твоему лицу, это тот самый пи...р, что тебе синяков наставил.

– Погоди, Дед, - прошептала я, коснувшись его руки.

– Что тут годить? Кулаки чешутся репу расквасить этому уроду, - попер на Валеру байкер, что-то деревянное проехало по стойке. Бита? Бильярдный кий?
– Ты что, говно модное, решил, что самый крутой?! А ну пошел отсюда!