— Ему! — как хорошо хором папа с сыном могут говорить, прямо, опыт и долгие тренировки.

— Я что посторонняя или вы меня стесняетесь? Почему я знакомлюсь с Райли самая последняя? — мужчины опустили головы, как нашкодившие дети, это так забавно, — а ты, милая, вставай, вставай, я еще их пораспекаю, дам тебе время отдохнуть и щит сделать покрепче, да форму ему придай обтекаемую, а то так и будут ронять, пока весь резерв твой не растратят.

— Мама!

— Элис!

— Да и мама, и Элис, и можете глазами своими одинаковыми на меня не сверкать, девочка маленькая, хрупкая и нечестно, не объяснив, ждать, что она поставить щит на максимум, чтобы вы смогли оценить ее резерв. Совесть иметь надо, экспериментаторы. Даю максимум час, а после жду к столу. Милая, держись и больше вопросов задавай, врать они не будут, — уничтожающий взгляд на мужчин, видимо, закрепление факта, что врать им нельзя, подбадривающая улыбка мне, и она ушла в дом.

Удивительная женщина, красивая, утонченная и явно властная, но не той властностью, когда лишь бы командовать, а мягкой, направляющей действия. С ней явно привыкли считаться и это для меня, жившей в мире мужчин, было бальзамом на душу, вот она - истинная женщина. Длинные вьющиеся волосы цвета шоколада, черные глаза, белоснежная кожа, яркие губы, выше меня, насколько сказать не могу, надо ближе подойти и явное чувство стиля. Одета она была в легкое платье песочного цвета и мягкие сандалии. Кстати, Варя с мамой очень похожи, как сестры, а Вольф больше в папу пошел, фигурой, движениями (хотя папа более сдержан, но мелочи видны, наклон головы, поворот). Одинаковые у них серые глаза, темные волосы (правда у Самюэля они коротко подстрижены, а у Вольфа чуть прикрывают шею, вьются и вечно торчат во все стороны, как будто никогда не видели расчёску). Меня его прическа всегда веселила, он выглядит так, как будто только что упал вниз головой с огромной высоты, подскочил и помчался дальше. Хотя сам напарник утверждает, что это стильный беспорядок, это укладка, но я в это не верю, видела, как он руками их продрал утром и побежал, так что пусть не рассказывает про часы укладывания в идеальный беспорядок.

— Продолжим? — Самюэль проследил, как Элис скрылась в доме, и обратился ко мне.

— Сначала объясните все, пожалуйста, — решила воспользоваться советом женщины, которая этих двоих знает, как никто.

— Ладно, — тяжело вздохнул Самюэль, — в момент, когда человек ощущает угрозу, с которой он не справляется, он выбрасывает или собирает, тут с какой стороны смотреть энергию вокруг себя. Поскольку мой сын отказался подвергать твою жизнь настоящей опасности, я решил воздействовать на твои эмоции, ты сердилась, не успевала отреагировать и, как вывод, увеличивала мощность своего щита.

— Без издевательств можно попробовать? — про сердилась, это он верно заметил.

— Конечно, что уже сделаешь, если Элис и так вмешалась, — обязательно скажу ей спасибо.

Этот маньяк ученый еще и расстроился, на Вольфа я взглянула хмуро, он мне ответил пожатием плеч, допляшешься ты у меня напарник, мало не покажется.

Активировала я щит, опираясь на эмоции, сначала собиралась культивировать свою злость и ее сделать основой мощи щита. Но внезапно вспомнила про бабушку, которая наверняка не находит себе места, про отца, какой он бы не был, но узнать, что я пропала, не заслуживает. Про Дом, в который вряд ли вернусь, про то, что возможно и некуда будет возвращаться, потому что скоро нашего мира не будет или же он станет закрытым, а значит, я одинокая, бездомная и потерянная среди миров.

Мысль, что семья погибнет, подняла шквал огня в душе, ощущение моего одиночества добавило стужи, (все, наверное, было не так, но именно внешними ощущениями природы, я ощущала свои эмоции). Я давно стояла с закрытыми глазами, а вокруг меня набирал обороты щит из энергии, которую я использовала. Не знаю, в какой момент отец Вольфа решил, что пора, он запустил в меня сгусток энергии, вот только он не ударил в меня, а вплелся в мой щит.

— Это невероятно! — сквозь какой-то шум я слышала восторженный голос Самюэля.

— Что-то не так, — подозрительность в голосе Вольфа добавила моему щиту новых эмоций, обиду на напарника, который оставил меня одну, впервые за столько лет, ведь до этого он всегда был рядом, — отец не надо, не атакуй! — вот только Самюэль его не послушал и мой щит несколько раз впитал в себя энергию, и я четко, как будто в шторм открыв глаза и не услышав бушующей стихии, поняла, сейчас энергия выйдет из-под контроля.

— Твою ж налево! — Вольф рванул ко мне, вот только щит не подпускал и его, что странно, раньше он с легкостью проходил сквозь мою защиту, как будто она его верный пес, который признает родного, — попытайся оттянуть энергию! — это он кому, мне или отцу? — Райли, успокойся и глуши всю эту катавасию! — конечно, легко сказать, да трудно сделать, вот панику допускать не стоило, энергия, видимо, выливающаяся через край, нашла прекрасную нишу, в которую можно слинять, мое раздражение на Вольфа.

В общем, от первого удара он увернулся, вторым ему подпалило рубашку, третьим снесло Самюэля и хорошо так протащило по земле, четвертым вырвало ближайшие кусты и отнесло в Вольфа, а вот пятого удара не было. Напарник, поднырнув ко мне в ноги, как-то умудрился схватить меня, что-то кричал, но я и сама уже давно паниковала, пытаясь успокоить энергию, а точнее, успокоиться самой. Мамочки, замкнутый круг: я паникую, потому что не могу успокоиться, из-за этого сильнее паникую.

— Мелкая, ты чего? — напарник держал меня крепко и если на нас посмотрит одаренный, он увидит яркие вспышки и нити как змеи, хлещущие вокруг, а для обычного человека, мы стоим впритык, а вокруг непонятно откуда взявшийся ветер, такой локальный, — что же ты там вспомнила и ощутила, что такая сильная стала? Бабушку, дом? — он смотрел мне в глаза, а я видела его расплывчато, слезы застилали глаза.

— Мой мир умирает? — только не ври, хотелось прокричать, но я спросила тихо и ждала честный ответ.

— Да, — я закрыла глаза, тяжело сглотнув.

— Я могу вернуться к семье?

— Владыка работает над этим, мы не знали, что ваш мир умирает, окончательно стало ясно в момент обратного перехода. Прости, Райли, я…— он замолчал, да и что тут скажешь? — Я обещаю, мы что-нибудь придумаем и спасем ваших, я не отстану от дяди и проверка эта отцу нужна, чтобы прикинуть, сможешь ты быть маяком для перехода и открыть переход отсюда.