– Да ничего мы тебе не скажем, тварь поганая!
– Тарья презрительно плюнула под ноги человека в плаще, - Да ни один родич в Племени никогда Яра не предаст!

– Что ж, тоже важные сведения, - пришелец не обратил на плевок никакого внимания, - Сейчас мы их и проверим.

Чужак повернулся к Трою.

– Ну что, мальчик, она права? Тоже выберешь смерть?

Перепуганный юноша долго не думал и, слегка заикаясь от страха, сразу принялся спешно развеивать заблуждения Тарьи:

– Его зовут Яр. Он сын бога Ярада - защитник нашего Племени. И еще... и еще, - от волнения предатель запутался в своих мыслях, не зная, как лучше показать этим людям, что он старательно хочет помочь.
– Еще у него есть такой же, как у вас, блестящий длинный нож.

Не веря услышанному, Тарья повернула голову к Трою и, взглянув на товарища своего сына по-новому, округлившимися глазами, сдавленно простонала:

– Мальчик, что же ты делаешь..? Тебя все равно убьют. Где твое достоинство? Ты же Тигр!

Настроение обладателя длинного плаща, наоборот, улучшилось. Он даже позволил себе немного улыбнуться и, с ироническим сомнением в голосе, проговорил:

– Сын бога?...Ну надо же.
– Затем, сделавшись снова серьезным, чужак резко бросил команду:

– Бабу убрать.
– и еще не смолк хруст ломаемой шеи несчастной женщины, как человек разумно добавил, - Тело зарыть в землю. И подальше от тропы - не стоит следить на его территории.

– Ну что, поздравляю. Ты сделал правильный выбор.
– пришелец опять обращался к трясущемуся от страха охотнику, - Знаешь, где сейчас этот Яр?

– Нет.
– Трой не врал. Он действительно не знал, где точно сейчас находился ушедший в поселок Орлов Мудрейший.

– Может быть, знаешь, где он живет?

– Знаю.

– Отведешь?

– Отведу.

Трой уже немного пришел в себя и начинал потихоньку продумывать план, как ему из всего этого выбраться. Желательно, целым и невредимым. К тому же дальнейший ход разговора показывал, что такие шансы у Тигра действительно есть.

– Молодец, - продолжал человек в плаще, - Может быть, ты что-нибудь даже слышал про красивый голубой камень? Маленький такой, с мизинец размером.

– Слышал, - сходу выпалил Трой, - И даже догадываюсь, где он сейчас.

От такого ответа пленника человек, к которому остальные пришельцы уважительно обращались 'Господин', моментально переменился в лице, позволив выплеснуться на поверхность сразу ряду сильных эмоций. Удивление, облегчение и восторг по очереди сменили друг друга, и, сняв капюшон, под которым скрывались короткие светлые волосы, мужчина дрогнувшим голосом, как-то даже торжественно пообещал:

– Если я, с твоей помощью, заполучу камень, то ты останешься жив! Даю слово магистра!

– Как все-таки жаль, что наш мир такой маленький.
– Прислонившись к мешку, Арил полулежал в середине плота и, закинув руки за голову, отрешенно созерцал небеса.

– А то плыли бы себе и плыли.., пока не убрались бы за тысячи миль отсюда, - грустные глаза Лиса смотрели по-прежнему вверх, и было не очень понятно, обращается парень к друзьям или просто думает вслух, - И там, далеко-далеко, твари бы нас уже не нашли. И Безродные не нашли. И никто не нашел.
– Радужные несбыточные мечты полностью захватили Арила, и он, оживляясь все больше и больше, продолжал, повышая голос: - И можно было бы начать все с начала. Обосноваться, построить землянки, посеять пшеницу... и жить. Нормально, по-человечески жить! Создавать семьи, растить детей, охотиться, устраивать праздники, радоваться...И главное, не бояться!
– после этих слов юноша ненадолго умолк.

Пауза длилась, и стало казаться, что Лис уже выговорился, выплеснул свои чувства. Но нет - на душе накопилось так много, что Арилу пришлось продолжать:

– Как же я устал постоянно жить в страхе! Вот уже больше месяца, как меня круглосуточно преследует это постыдное чувство. С того самого проклятого дня, когда зубастый гигант загнал нас на дерево, все становится только хуже и хуже. Бояться - уже входит в привычку. Страх, словно тень - всегда рядом. И спрятаться от него негде. Нормально спать невозможно. Даже руки стали трястись, как у старого деда!
– Арил не на шутку разволновался, и голос парня подрагивал, но исповедь продолжалась:

– Но это не трусость! Это нечто другое. За себя-то, как раз, я переживаю меньше всего, - Лис перевел взгляд на друзей.
– Я думаю, все вы меня понимаете - небось, у самих те же чувства. Я боюсь не за себя, а за всех остальных: за семью, за свой род, за Племя, за вас, наконец. А в последнее время, уже здесь, на реке, я стал чувствовать себя еще хуже. Это уже не просто страх - это ужас! Беспомощность, бессилие и безнадежность - вот три долбаных слова, которые убивают во мне все надежды. Сколько бы я не думал над тем, как нам быть дальше, ничего в голову не приходит. Куда мы бежим? Ведь вон он, тупик!
– Арил немного привстал и махнул рукой в сторону севера, где в каких-то двадцати милях от них нависала над лесом мировая стена.