– Ну и где он?
– бросил нетерпеливо вождь.

– Здесь. – Толпа расступилась, и Кабаз, наконец-то, поднялся с земли.

– Ты нарушил главный закон нашего клана – убил сородича, - нахмурил брови Жагиз.
– Насколько я знаю, у Ургов подобный проступок карается смертью. Не буду оспаривать ваших порядков. Коли вина налицо – отправишься к духам.

Суровый приговор явился для всех неожиданностью. Народ зашумел. Инга рванулась вперед, упала перед вождем на колени и принялась, сквозь слезы, рассказывать о причинах случившегося. Гайрах и Бариш, как могли, помогали, а уж свидетелей страшного оскорбления, ставшего последней каплей на чаше терпения “Дарга”, обнаружилась целая дюжина.

Благодаря усилиям “Марики” и Гайраха, наговорившим достаточно еще до прихода вождя, симпатии Райхов уже перекинулись на сторону “Дарга”, и Жагиза просили, на сто голосов, изменить приговор на изгнание. Вождь, изначально решивший непременно казнить наглеца, пролившего кровь в чужом клане, теперь под давлением люда задумался – стоял, запустив пальцы в бороду, и молчал. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, не прибеги к дому Нихана посыльный.

– Владыка! Владыка! Подошли люди с западных выселок. Они убили демона! – Райхи, собравшиеся вокруг, ахнули, а подросток, доставивший это известие, добавил: - И они притащили его с собой! Туша лежит возле вашего дома!

После таких слов интерес к учинившим разборки Ургам мгновенно пропал не только у самого Жагиза, но и у всех, находившихся рядом с вождем, кто слышал слова донесения. Так и не приняв решения по поводу «Дарга», владыка Райхов поспешил обратно к себе. Страх не смог побороть любопытство, и большинство из присутствующих побросали свои дела и отправились вслед за вождем. Даже Бариш с Гайрахом, немного подумав, схватили Кабаза под руки и повели в ту же сторону, замыкая толпу ротозеев. Инга, решившая было, что удастся удрать под шумок, недовольно вздохнула и потопала вместе со всеми.

Протолкавшись к обширной соборной поляне, на которой уже находилась едва ли ни половина поселка, вождь прикрикнул на группу людей, обступивших какое-то темное нечто. Народ чуть раздвинулся, и взорам вновь прибывших, включая Кабаза и Ингу, открылась массивная туша убитого «демона».

Новоявленный «Дарг» без проблем распознал в окровавленной чешуйчатой твари - собрата отправленной в трещину гадины, щеголявшей длиннющим хвостом. Парень даже немного расстроился, так как думал, что демоном охотники Райхов обозвали одного из хозяев орды. Но нет. К глубокому сожалению Кабана, храбрецы из каких-то там выселок завалили всего лишь слабейшее чудище, коих было особенно много средь нагрянувших нынче в Долину пришельцев. Эту мерзость, конечно, при доле везения, одолеть было можно и малым числом, но обычно хвостатые твари по лесам в одиночку не шастали, а раз так, значит, где-то поблизости бродят, в поисках двуногой добычи, и другие зубастые «демоны».

Сделав данные выводы, Кабаз шепотом обратился к стоявшему рядом Гайраху:

– Слышь, Гайрах. Дело плохо. Я таких демонов уже навидался. Они стаями ходят.

Густые черные брови Безродного поползли к переносице. Бросив руку Кабаза, Гайрах принялся, толкаясь локтями, протискиваться поближе к вождю, на ходу привлекая внимание криками:

– Владыка! Владыка!

Подобравшись к Жагизу вплотную, Безродный прошептал ему на ухо нечто такое, от чего вождь мгновенно переменился в лице и громко обратился к собравшимся:

– Все! Посмотрели, и хватит! Убить это чудище можно — и ладно! Теперь, когда все собрались, медлить больше нельзя! В полдень трогаемся. По восточной тропе, в земли Шадов и дальше. Отстающих не ждем. Все. Расходимся. Времени нет.

Люди бросились спешно заканчивать сборы, а старейшина только что прибывших с выселок Райхов, негодуя, насел на вождя:

– Владыка, но так же нельзя! Мои люди устали! Мы только с дороги! Мы по очереди тащили этого клятого демона, а он, гадина, тяжелый, как буйвол!

– Тащили, говоришь!
– заорал в ответ вождь.
– Нахрена вы его тащили?! Надо было бегом бежать, а вы время тратили! Наше время!

Жагиз так разошелся, что аж замахнулся на старика кулаком. Тот резко отпрянул, а вождь, распаляясь все больше и больше, продолжал вымещать на старейшине свой накопившийся гнев. Да и страх, заодно.

– А вдруг он не один там был?! Что, если за вами целая стая таких пожалует?! Об этом ты не подумал?!

– Да что ты, что ты. Один был. Как есть, один. Других мы не видели, - начал оправдываться старик.
– Не беленись, Жагиз. Сам же видишь — не пришло за нами никаких стай. Без отдыха, так без отдыха. Сейчас выступим.

– Молись духам предков, чтобы все так и было. Не успеем уйти до появления тварей — всем нам конец...

Последняя фраза вождя потонула в донесшемся из лесу реве. Протяжный рокочущий звук прилетел с юго-запада, и оттуда же грянули первые крики людей. От неожиданности Жагиз застыл, словно вкопанный, и, вмиг побледнев, прошептал сам себе:

– Накаркал... Все-таки опоздали.

Мгновением позже, собравшись и взяв себя в руки, Жагиз заорал в полный голос:

– Охотники, к бою! Бабы, спасайте детей! Бегите и прячьтесь в лесу!