А вот уже за чаем Брок поделился с нами своими выкладками. Без особых подробностей.

— Ребята не могли мне скинуть полноценный отчет, — он осторожно отпил горячий чай. — Доступа нет. Так что пришлось тряхнуть стариной и вспомнить далекое прошлое.

— Даже лучшие из мужчин не чураются хвастовства, — заметила Лайра.

Но Брок не смутился:

— А то! Короче, все складывается как нельзя логично. Если не вдаваться в чрезмерные подробности, то наш преступник наследил собой. На теле и Алеззи, и Лайнена найдены частицы эпителия. Анализ показал, что это один и тот же мужчина с кожным заболеванием.

— Что за болезнь? — спросил Лир.

— Псориаз.

— Тогда это не Кортклифф, — тут же отреагировала Лайра. — В сети очень много его фото. У него чистая кожа.

— Ретушь никто не отменял, — тут же отреагировал Вик. — Надо поболтать с его последней любовницей.

— Ты вел учет? — удивилась Лайра.

Вик таинственно улыбнулся и пожал плечами:

— Случайность, просто случайность.

— Не нужно с ней болтать, — тихо сказала я. — У моего соседа был псориаз. Он несколько лет ходил с чистой кожей, а потом его уволили. За несколько дней он весь покрылся этой пакостью. От него ушла жена и болезнь совсем ухудшилась. А тут у нас убийство, планирование убийства — неудивительно, что он запаршивел.

— У него в мусорном ведре несколько упаковок из-под успокоительного, — вспомнил Лир. — При стрессе же их принимают? Может, он пытался как-то это остановить или не дать совсем ухудшиться?

— Там если вылезло что-то, то без вариантов, — покачала головой Лайра. — Поможет только время, мази, таблетки и душевное спокойствие.

Обрести душевный покой после убийства невинного человека не простая задача. Алеззи был яркой личностью. Вряд ли Кортклифф остался равнодушным к нему.

Сигнал смски заставил меня вздрогнуть. Я слишком глубоко задумалась, вот и подскочила на месте.

— Отлично, — усмехнулся Брок. — Хоть и печально.

— М? Это ты сейчас о чем?

— О том, что душещипательная история, о снедающей меня ревности и твоем таинственном поклоннике принесла плоды. И у меня есть пароль и логин для входа в поисковую систему. Вик, у тебя есть мощный компьютер?

— Разумеется, — оскорбленно фыркнул мой друг. — Ты даже не представляешь, какие порой проекты нам приходится обрабатывать. Прошу за мной, по-настоящему хорошая техника стоит отдельно. Лир, мой солнечный гений, ты тоже можешь сходить с нами. Посмотришь на место, в котором тебе предстоит властвовать.

А мы с Лайрой убрали со стола и уселись пить чай.

— Мой нос говорит мне, что вы с Броком сторонники долгих прелюдий, — с легким осуждением произнесла она.

— Последние годы я ложилась в постель по принуждению, — спокойно, откровенно ответила я. — Секс приносил удовольствие пополам с гадливостью. Мне сейчас хорошо. Мы засыпаем и просыпаемся вместе.

— И он не требует большего?

— Иногда я замечаю его явный интерес, — смутившись призналась я. — Но Брок ничего не говорит. Он поворачивается на другой бок и досыпает. Но чаще всего я просыпаюсь одна. Он рано встает.

— Ты счастлива?

— Безумно. Я ведь мечтала об этом. Чтобы какая-нибудь сила избавила меня от Штерна. Не то чтобы это были какие-то конкретные мечты. Нет, что-то из разряда: «ах, если бы мы никогда не встречались». Вик ведь планировал застаивть Штерна меня оценить, полюбить и так далее. А сейчас я думаю о том, что это была проигрышная идея. Взрослого человека бесполезно менять извне. Он должен захотеть измениться сам.

— Но ведь он мог захотеть? — спросила Лайра.

— Не мог, — я покачала головой. — Он никогда не хотел нормальной семьи. Знаешь, мне кажется, что у него в прошлом есть какая-то психологическая травма. А может я это придумала. Но нормальной, полноценной семьи он не хотел никогда. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я жила без своей пары, — серьезно сказала Лайра, — и я не хочу, чтобы ты так же мучилась.

— Однажды Вик поверил в меня. В мой талант, мою красоту, мой характер и мою пластику. В мою потенциальную способность покорить суровый мир модельного бизнеса. Теперь я хочу, чтобы в меня поверила ты. Я не просто выживу без Штерна. Я уже счастлива без него. Ты ведь видела, он не смог меня подчинить.