Шрифт:
– Да уж ты постараешься. Кстати, что вы ей сказали о моём… исчезновении?
Павел отвёл глаза в сторону и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– Понимаешь… никто ничего не знал… все думали, что ты… что тебя нет в живых. Словом, мы сказали ей, что ты умер.
Как это произошло, Сергей уже не помнил. Его кулак со свистом рассёк воздух и сочно впечатался в физиономию Павла. Тот ухнул от неожиданности, вылетел из кресла и с грохотом распластался на полу. Сергей подул на костяшки пальцев и прошипел:
– А вот за это ты ответишь особо.
На шум тут же прибежала Лариса. Увидев следы крови на лице «друга семьи», она вскрикнула и метнула в Сергея злой, почти ненавидящий взгляд.
– Мясник! Это единственное, на что ты способен… Как ты, Павлуша?
Сергей уже взял себя в руки, однако о происшедшем нисколько не сожалел.
– Уж куда мне до твоего благодетеля, – язвительно заметил он. – Он-то уж точно способен на большее.
Она резко повернулась к нему.
– Зачем ты приехал, зачем? Всё было так хорошо, всё наладилось, успокоилось. Ну что тебе здесь надо?
Сергей вздрогнул. Последние слова жены хлестнули его по сердцу, словно казацкой нагайкой.
– Собственно, я приехал домой. К себе домой. – глухо произнёс он. Он говорил тихо, медленно, с трудом сдерживая себя. – В конце концов, я приехал к дочери. Имею я на это право?
– Не имеешь! – вдруг выкрикнул Павел, вскакивая на ноги с прижатой к разбитому носу бумажной салфеткой. – Не имеешь, понял? Целый год шлялся чёрт знает где, сказочку красивую про амнезию сочинил, а теперь, видишь ли, заявляется как ни в чём не бывало и предъявляет права! На что? На что? На семью? Нет у тебя семьи! И дочери у тебя нет! Бросил ты их, понял? Всё, поезд ушёл!
«А ведь если рассудить здраво, – подумал Сергей, – этот тип с расквашенным носом во многом прав. Действительно, выходит, что я их вроде как бы бросил… Да только плевать я хотел на его правоту. С высокой колокольни».
В прихожей хлопнула входная дверь. Кто-то вошёл в квартиру.
Глава вторая
– Папа!
Сергей резко обернулся. В дверях стояла Катя, его десятилетняя дочь.
«Как она выросла!» – успел подумать он. Уже в следующий момент она, словно вихрь, пронеслась через комнату и очутилась в его объятиях.
Он крепко прижал маленькое тельце к груди. Слышал, как быстро-быстро бьётся её сердечко. Ощущал её прерывистое дыхание на своём лице. И чувствовал, как глаза его заволакивает предательская влага.
– Папочка! Как долго тебя не было! – лопотала она громким шёпотом.
Ноги его задрожали, и он опустился в кресло. А она клубочком свернулась у него на коленях, прижавшись щекой к его щеке. Потом порывисто отстранилась и долгим, изучающим, пытливым, почти взрослым, взглядом смотрела ему в глаза. И снова прижалась к нему, обвив тоненькими загорелыми ручонками его шею.
Он отвернулся к окну: ему не хотелось, чтобы те двое видели сейчас его лицо.
Катюша зашептала ему на ухо:
– А дядя Паша сказал, что ты больше никогда не приедешь. Но ты ведь не мог не приехать, правда?
– Правда, Катенька, правда, дочка, – прошептал он в ответ. – Видишь, я приехал.
– Где же ты был так долго?
– Далеко. Очень далеко. Мне было плохо без тебя.
– И мне, папочка. Я ждала тебя, долго-долго. А дядя Паша обманщик.
Это ещё мягко сказано, подумал он про себя. «Дядя Паша» вор и мерзавец.
Лариса и Павел тем временем вышли из комнаты, оставив отца с дочерью наедине. Из соседней комнаты донёсся их взволнованный шёпот.
А Сергей… он и сам не знал, радоваться ему или выть от горя. Да, жены у него больше нет, это он уже понял, зато у него есть дочь, Катюшка, которая по-прежнему его любит и которой он нужен, – единственный маленький человечек, не предавший его. Что ж, ради этого стоило жить.
– Знаешь, папочка, мама сначала всё плакала, плакала, ждала, когда ты приедешь. А потом к нам стал приходить дядя Паша, и она больше не плакала.
– А ты? Ты плакала?
Она кивнула и уткнулась носиком ему в щёку.
– Я знала, что ты приедешь. А дядя Паша плохой, да?
Он пожал плечами.
– Почему ты спрашиваешь?
– Не знаю. Может быть потому, что один раз он кричал на маму. Это было давно, ещё зимой. Он говорил, что ты не приедешь, а она всё не верила и опять плакала. Тогда дядя Паша выгнал меня из комнаты и запер дверь. Потом мама поверила.
Он осторожно снял её с колен и поставил на пол.
– Посиди здесь, Катюша, мне надо поговорить с мамой… и дядей Пашей.