Она знала. Заместитель директора Уэллс уже предупредил ее, что еще одно замечание, и ее не только исключат из школы, но она снова предстанет перед судьей.

– Черт.
– Элеонор стукнула затылком по двери кабинки.

– Знаю. Прости.

– Джордан, тебя лапал учитель. Тебе не за что извиняться. Это он должен просить прощения.

– Я не могу вернуться в класс. Я недостаточно умна, чтобы перевестись в другой класс.

– Иисусе, Джордан, ты умнее любой другой девчонки в школе.

– Не в английском.

Джордан выглядела беспомощной. Она посмотрела на унитаз, словно увидела в нем свое будущее. Элеонор не могла ее винить. Школа обожала тренера Кокса. На данный момент баскетбольная команда была первой в штате. Всего немного за сорок, мужчина по-прежнему был привлекательными, и большинство девочек в школе были тайно влюблены в него. Элеонор считала, что он выглядит как полнейший мудак, щеголявший в хаки и с золотым крестом на шее, как у какого-то сутенера. У него были жена и дети, один из них учился в этой школе. Его сын Макс был так же популярен, как и отец. Если Джордан создаст проблемы тренеру Коксу, ее будет изводить вся школа.

– Элли, помнишь, что случилось с Синди Гаррен? Со мной они сделают то же самое.

Она помнила Синди. Их первый год в старшей школе, Синди Гаррен, годом старше, обвинила футбольного игрока в изнасиловании. После публичного появления в школе она продержалась две недели, две недели слов «шлюха», «проститутка» и «лгунья», написанных на ее шкафчике и криков в коридоре, пока она не ушла из школы. Она сдала выпускной экзамен и исчезла. Элеонор хорошо помнила Синди. Кто-то выбил книги из рук Элеонор в кафетерии в первую неделю в Святом Ксавьере. Обычная дедовщина. Не сказав ни слова, Синди покинула друзей за столом и помогла ей собрать книги.

– Я не знаю, что делать, - прошептала Джордан.
– Я не могу вернуться в класс. Прошлый раз я убежала. Что, если он завалит меня? Что, если сделает это снова?

Элеонор знала, что делать.

– Пропусти сегодня занятие. Я пропущу свой последний урок, и мы пойдем в церковь.

– Я уже молилась об этом. Два дня я только и делала, что молилась.

– Ты можешь поговорить об этом с моим священником. Он тоже никому не расскажет. Ему ты можешь доверять. Я все ему рассказываю.

– Но он не мой священник. Я даже не...

– Не важно. Он поможет, ладно? Он спас меня от колонии. Тебе он может помочь.

– Никто мне не поможет.

– Ты так говоришь потому, что еще не видела его. Послушай, я его знаю. Я знаю его так... даже объяснить не могу.
– Элеонор покачала головой.
– Но он хороший, и он сильный, и он на нашей стороне. И даже лучше...

– Что?

– Он может быть пугающим придурком, когда хочет.

Джордан усмехнулась и кивнула.

– Ладно. Я поговорю с ним.

В тот день Элеонор едва удавалось сконцентрироваться, а время ползло словно черепаха. Тысяча сценариев кровавой расплаты поглощали ее мысли. Она хотела избить тренера Кокса голыми руками, выпороть его, бить досками, кастрировать его и заставить съесть собственные яйца. Что за человек мог так поступить с Джордан? Девушка никогда ни с кем не целовалась. Теперь она боялась собственной тени. Она планировала свою большую католическую свадьбу с тех пор, как ей исполнилось тринадцать. У нее был уже составлен список имен всех ее детей, библейских имен, конечно же. Если бы тренер Кокс сделал что-то подобное с ней, Элеонор ударила бы его по шарам, врезала по морде и выкрикивала бы оскорбления в его сторону до самой тюрьмы. А Джордан просто убегает и обвиняет себя.

После шестого урока Элеонор встретилась с Джордан возле ее шкафчика. Они сразу пошли в Пресвятое Сердце. Сорена не было в кабинете, и Элеонор спросила у Дианы, его секретаря, где они могут его найти.

– Сегодня он работает дома. Это срочно?
– спросила Диана.

– Пойдем, Элли, - прошептала Джордан.
– Его тут нет.

– Очень срочно, - ответила Элеонор Диане, проигнорировав Джордан.
– Вы можете ему позвонить?

Диана кивнула и взяла трубку.

– Нам не стоит беспокоить твоего священника, - сказала Джордан, заламывая руки.
– Он занят. Его даже здесь нет.

– Он дома, Джордан. А не в гребаном Ватикане. Его дом рядом. Ты можешь дойти туда за двадцать семь секунд.
– Она знала это, потому что однажды посчитала, когда Сорен был на встрече. Двадцать семь секунд между боковой дверью церкви и парадной дверью. Может, еще три секунды от главной двери к спальне. Но кто засекал? Кроме нее.

– Он будет злиться, что мы ему помешали?

– Нет.

– Элли, я не...

– Элеонор?
– Она повернулась и увидела Сорена, идущего к ней по коридору. У него было обеспокоенное выражение лица.

– Эй, простите, что тревожим вас, - извинилась она, немного разочаровавшись, увидев его в сутане. Она почти надеялась, что он прибежит в церковь в повседневной одежде. Она никогда не видела его в чем-то другом кроме церковного облачения. Очевидно, ее фантазии о том, что он пишет свои проповеди, лежа в ванной, были всего лишь фантазиями.

– Что случилось?

– Это Джордан. Я рассказывала вам о ней.

– Верно. Очень рад познакомиться, - сказал он и протянул руку. Джордан посмотрела сначала на Элеанор, затем пожала ему руку.
– Давайте пройдем в офис? Элеонор, пожалуйста, подожди здесь.