Ох и вляпалась же я.

Когда, наконец, сердце перестало пытаться выскочить из груди, я смогла оставить свою дверь и принялась исследовать. Ванная была, разумеется, огромной. На стенах и полу была плитка. Все было голубого и кремового цвета, повсюду красовались причудливые узоры. Это была поистине мужская, замысловатая и чертовски скучная ванная комната.

Да уж, разнообразия в его жизни точно не хватало.

На глаза попалась сама ванная, и я испустила хрипловатый возглас:

— Ага, это уже интереснее.

Это было овальное глубокое джакузи. А я так давно не лежала в ванной… Жить бы тут осталась, но пришлось отложить эту прекрасную мысль, ведь мой тюремщик, поди, стоял снаружи, скрестив руки на груди, поглядывая на часы. Не самое подходящее время для долгой ванны.

Быстро сходила в туалет, вымыла руки, и, уже было собиралась выйти, как заметила душевую кабину. Да, полежать в ванной не вышло, но вот принять душ, смыть с себя грязь и согреться хотелось очень.

Зыркнула на дверь и решила — ничего, подождет. Уже не раздумывая скинула одежду и обувь Стар в кучку на полу. Это была одна из тех навороченных, огромных душевых кабин, с десятком леек и кучей блестящих регуляторов. А ведь еще совсем недавно тут стоял такой голый и такой мокрый Лексен… Ой, перестань уже!

После кучи попыток, таки получилось включить воду. Я зашла внутрь и тут же попала под струи кипятка со всех сторон.

— Дерьмо! — Громче ожидаемого крикнула я. Ожоги третьей степени на спине гарантированы.

В дверь громко постучали:

— Что случилось?

— Гребанный душ! — крикнула я.

Я вжалась в единственный угол, куда не доставали вездесущие струи кипятка.

Дверь в ванную открылась, и, если бы не мысль об ожогах, уже бы со страху померла.

Сквозь запотевшее стекло было плохо видно, но я поняла — это Лексен. Дверь открылась, темные глаза скользнули по мне, но надолго не задержались, когда он потянулся к пульту. К удивлению, он даже не дрогнул от прикосновения горячих струй. Пара кнопок, поворот ручки, и вода стала умеренно теплой, а я расслабилась.

— Не обожглась? — взгляд внимательных глаз замер на моем лице. А я уж думала, он только сердиться может.

От такой неожиданной перемены даже речь пропала — я сначала только тупо молчала и моргала.

— Да вроде нет. Вода только на спину попала. Думаю… я в порядке.

— Повернись, дай посмотрю, — скомандовал он. — Знал бы, что ты в душ пойдешь, поменял бы температуру, она, ведь, под меня подстроена.

Я постаралась прикрыться руками. Блин, теперь вышло еще хуже, чем тогда в комнате — я стояла голая в душе прямо перед ним.

— Не буду я поворачиваться. Со мной все хорошо. Можешь идти.

Кажется он понял, что перед ним стоит загнанная в угол голая девушка, и что он не любит людей. Не успела моргнуть, как стеклянная дверь закрылась, и он ушел, а я сползла на пол под теплый водопад. Я ни разу не почувствовала, что он может воспользоваться моей слабостью. Его глаза ни разу не опустились ниже лица. Я была не привлекательна для него.

Я принялась вновь и вновь мысленно повторять, что мы — разные виды.

Усталость свалилась на меня и пришлось собраться с силам, чтобы не свернуться калачиком и не заснуть под душем. Пришлось встать и намылить голову каким-то дичайше дорогим шампунем. Потом я разобралась как выключить воду, вышла и с удивлением нашла на раковине добротное белое полотенце и рубашку.

Я пощупала мягкую ткань рубашки: Неужто Лексен дал мне свою рубашку? Ее определенно там не было, когда отправила в душ.

Я наскоро вытерлась, аккуратно прошлась полотенцем по красным пятнам на спине — вроде ничего серьезного. Хорошо бы кремом намазать, но нечего удачу испытывать. Надела белье Стар, накинула огромную, чуть ли не до колен, рубашку. Мягкая ткань нежно гладила кожу.

Я расчесала гриву расческой, дожидавшейся на полочке. Волосы все так же топорщились по сторонам, но все же, лучше чем ничего. Потянув время в волю, я собрала одежду и не спеша вышла. Лексена нигде не было видно, но на всякий случай до комнаты я добежала как сучка. Дверь в моей спальне-коробке тихо закрылась, я сложила одежду на стуле в углу и пошла к кровати. На потолке горело несколько светильников и настольная лампа на столике у кровати. Я выключила их, оставив только лампу.

Желудок дал о себе знать, я заткнула его: вот уж фиг чего попрошу у Лексена. Когда я уже было собиралась забраться под одеяло, увидела возле подушки маленькую тарелку с бутербродом.

Какого?… Живот опять заурчал, забив на этикет, я схватила бутер и стала пихать в рот. Не знаю, с чем он был, главное, это была еда. Нечего воротить от нее нос.

Я съела половину бутерброда, выпила немного воды из стоящего у кровати стакана, рядом с которым была записочка. Я не удивилась, что еду принесла именно Стар — это гораздо логичнее, чем если бы это сделал Лексен.

Живот запротестовал, я положила недоеденный сэндвич на столик и залезла в кровать. Теперь займусь одним из своих любимых занятий: полежу перед сном со включенным светом и обдумаю сегодняшний день. Обычно это помогало вспомнить мелкие детали, расставить все по полочкам.

Но веки отяжелели, и я выключила свет: обдумаю все утром.

***

Как жарко. Не могу дышать. Что происходит? Дым повсюду. Он пытается пробраться в каждую пору моего тела. Я беспомощна, не могу ни видеть, ни дышать, я умираю. Пытаюсь найти их. Раскаленные угли шипят, обжигая кожу, дым проникает в легкие.