Шрифт:
Наряду с многосторонними соглашениями по оказанию взаимной правовой помощи по уголовным делам Россия заключает и двусторонние договоры подобного содержания. На сегодняшний день таких договоров насчитывается 34, а договоров, регулирующих выдачу, более 70 278 . Не все из них ратифицированы. Например, Договор между Российской Федерацией и Объединенными Арабскими Эмиратами о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 25 ноября 2014 г. еще не действует. Не потеряли юридической силы отдельные договоры, заключенные в период существования СССР (Россия официально является его правопреемницей). Так, до сих пор применяется на практике договор между СССР и Федеративной Народной Республикой Югославией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 24 февраля 1962 г. 279
278
Перечень этих договоров можно посмотреть на официальном сайте Генеральной прокуратуры РФ.
279
Действует в отношениях между Российской Федерацией и Боснией и Герцеговиной, Македонией, Сербией, Словенией, Хорватией, Черногорией. Примечательно, что указанный договор «пережил» государства и используется их правопреемниками.
Тенденцией при заключении двусторонних договоров о взаимной правовой помощи является более детальная регламентация отдельных положений, нежели в многосторонних конвенциях.
Например, в Договоре между РФ и Турецкой Республикой от 1 декабря 2014 г. 280 устанавливается более четкий объем правовой помощи. Она включает в себя: 1) вручение документов; 2) получение показаний, заявлений лиц и других доказательств; 3) установление местонахождения и идентификацию лиц и предметов; 4) вызов свидетелей, потерпевших и экспертов для их добровольной явки в компетентный орган запрашивающей стороны; 5) передачу на время лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание в виде лишения свободы, для участия в уголовном судопроизводстве на территории запрашивающей стороны в качестве свидетелей и потерпевших или для производства иных процессуальных действий, указанных в запросе; 6) осуществление мер по розыску, изъятию, аресту, конфискации и возврату доходов, полученных в результате преступной деятельности, и средств совершения преступления; 7) передачу документов, предметов и иных доказательств; 8) предоставление разрешения на присутствие при исполнении запроса лиц, указанных в запросе компетентных органов запрашивающей стороны; 9) исполнение запросов по осуществлению уголовного преследования в отношении граждан запрашиваемой стороны и лиц без гражданства, постоянно проживающих на ее территории; 10) обыск и изъятие; 11) другие виды правовой помощи, соответствующие целям договора, не противоречащие законодательству запрашиваемой стороны.
280
См. текст Договора на официальном сайте МИД России: http://mid.ru/BDOMP/spd_md.nsf/0/CBCD110963B05A7B43257E4C00247569.
Следует также отметить, что на смену гарантиям, предоставляемым выдаваемому лицу (такая норма содержится в подавляющем большинстве двусторонних договоров), пришло правило конкретности.
В названном выше договоре между РФ и Турецкой Республикой это правило изложено следующим образом: выданное лицо не может быть заключено под стражу, преследоваться в уголовном порядке, подвергаться наказанию или отбыванию приговора, быть выдано третьему государству и его личная свобода ни по каким иным причинам не может быть ограничена в связи с преступлением, совершенным до его выдачи и не являющимся преступлением, обусловившим выдачу, за исключением следующих случаев: a) если запрашиваемая сторона по запросу дает согласие на это (в таком случае запрашивающая сторона представляет запрашиваемой стороне информацию и документы, указанные в ст. 25 договора, необходимые для решения вопроса о даче такого согласия); b) если указанное лицо, имея возможность покинуть территорию стороны, которой оно было выдано, не сделало этого в течение 30 дней после своего окончательного освобождения или, покинув ее территорию, вернулось туда. В этот срок не включается время, в течение которого выданное лицо не могло покинуть территорию запрашивающей стороны по независящим от него обстоятельствам (ст. 31 Договора).
Многосторонние и двусторонние договоры могут быть заключены не только по вопросам правовой помощи по уголовным делам, но также и по другим вопросам, имеющим отношение к уголовному судопроизводству. Например, договоры о торговом судоходстве, консульские конвенции, соглашения о статусе российских воинских формирований, находящихся на территории других государств, и др.
§ 4. Законодательство, регламентирующее уголовно-процессуальные отношения
1. Сравнительно-правовые модели организации уголовно-процессуального законодательства
Организация уголовно-процессуального законодательства не является универсальной в каждом государстве. В зависимости от формы государственного устройства, исторических традиций, прямых указаний в законе следует говорить о различных моделях его организации. Эти модели могут выделяться по разным критериям.
Одним из них является проблема организации уголовно-процессуального законодательства в федеративных государствах (для унитарных государств она, разумеется, отсутствует). Так, в федерациях возможны следующие модели:
1) «советская» модель. В период существования СССР на федеральном уровне принимался рамочный закон (Основы уголовно-процессуального законодательства Союза ССР и союзных республик), а потом каждый субъект (республика) принимал свой уголовно-процессуальный кодекс;
2) «немецкая» модель. Уголовно-процессуальное законодательство является исключительной сферой ведения федерации – в стране действует один единственный уголовно-процессуальный кодекс. Субъекты федерации не имеют полномочий по регулированию уголовно-процессуальных отношений;
3) «швейцарская» модель. В Швейцарии произошла серьезная реформа уголовно-процессуального законодательства – в 2007 г. был принят единый УПК. При этом кантоны все же обладают некоторой автономией в сфере уголовного судопроизводства. Так, они вправе решать вопрос об организации специальных судов по мерам процессуального принуждения. Только три кантона на сегодняшний день организовали подобные суды;
4) «американская» модель. В каждом штате США есть собственное уголовное и уголовно-процессуальное законодательство. Вместе с тем существуют федеральное уголовно-процессуальное законодательство, применяемое федеральными правоохранительными органами и в федеральных судах по делам о преступлениях федерального значения. Видимо, здесь мы встречаемся с наиболее серьезной децентрализацией при регулировании уголовно-процессуальных отношений в федеративных государствах – в теории ее называют дуализмом уголовно-процессуального права.
Другой критерий характерен только для государств с кодифицированным уголовно-процессуальным правом и касается методов его кодификации. Здесь можно выделить следующие модели:
1) классическую континентальную «наполеоновскую» модель единого автономного УПК: она была впервые реализована в ходе наполеоновских кодификаций начала XIX в. во Франции (Кодекс уголовного следствия – Code d’instruction criminelle 1808 г.). Сегодня она является наиболее распространенной в Европе (Франция, Германия, Италия, Австрия, Швейцария и др.), Латинской Америке, Африке, многих странах Азии и т.д.;