а) судебное решение;

б) определение суда об оставлении административного искового заявления без рассмотрения;

в) определение суда о прекращении производства по административному делу.

3. Часть 3 комментируемой статьи определяет объем процессуальных прав заинтересованных лиц. По объему их права идентичны правам сторон, за исключением прав, связанных с распорядительными действиями относительно основания административного иска либо самих материально-правовых требований:

– права на изменение основания или предмета административного иска;

– права на отказ от административного иска;

– права на признание административного иска;

– права на заключение соглашения о примирении;

– права на подачу встречного административного иска.

Категоричное (без каких-либо изъятий) указание на то, что заинтересованные лица несут процессуальные обязанности стороны, следует подвергнуть критике. Например, совершенно очевидно, что императивные обязанности, установленные законом на стадии возбуждения производства по делу для административного истца (см. ст. 125, 126 КАС), распространяются только на него. Даже если заинтересованное лицо будет указано в тексте административного искового заявления, это не означает, что оно должно будет направлять другим лицам, участвующим в деле, копию административного искового заявления, уплачивать государственную пошлину и т.д.

Обратим внимание, что в отличие от арбитражного (ч. 2 ст. 51 АПК) и гражданского (ч. 1 ст. 43 ГПК) процессов в КАС не содержится указания на то, что заинтересованное лицо не обладает:

– правом на увеличение или уменьшение размера исковых требований;

– правом требовать принудительного исполнения судебного акта.

Отсутствие в тексте ч. 3 комментируемой статьи упоминания такого распорядительного полномочия, как право на увеличение или уменьшение размера исковых требований, объясняется просто: в КАС законодатель принципиально отказался от конструкции этого распорядительного полномочия (см. комментарий к ч. 1 ст. 46 КАС).

Причины, побудившие законодателя проигнорировать в перечне изъятий право требовать принудительного исполнения судебного акта, объяснить крайне сложно. Дело в том, что исполнение судебного акта – это исключительное право лица, в пользу которого он вынесен. То, что иные субъекты могут иметь интерес в исполнении, не «помещает» их в установленное судом материальное публичное правоотношение, а потому не наделяет и правом требовать принудительного исполнения возникшей из такого правоотношения обязанности. Полагаем, что судебная практика пойдет по пути расширительного толкования ч. 3 комментируемой статьи, включив в перечень изъятий для заинтересованного лица также и право требовать принудительного исполнения судебного акта.

Равным образом мы бы обратили внимание еще на одно процессуальное право, которым по буквальному толкованию ч. 1 ст. 85 КАС обладают административный истец и лица, обратившиеся в суд в защиту прав других лиц или неопределенного круга лиц, – это право ходатайствовать о применении мер предварительной защиты по административному иску. В арбитражном и гражданском процессах (ч. 1 ст. 90 АПК, ст. 139 ГПК) меры по обеспечению иска могут быть приняты по заявлению любого лица, участвующего в деле. Означает ли отсутствие в перечне изъятий ч. 3 комментируемой статьи также и права ходатайствовать о применении мер предварительной защиты по административному иску то, что законодатель допускает для заинтересованного лица возможность инициировать принятие мер предварительной защиты по административному иску? Полагаем, что принципиальных препятствий к этому нет, – к примеру, если заинтересованное лицо выступает на стороне административного истца, то его интерес к реальной защите прав такого субъекта вполне объясним: находясь с административным истцом в определенной правовой связи, заинтересованное лицо может рассчитывать на ее сохранение или благоприятное изменение в случае исполнения судебного решения, чему и будет способствовать применение мер предварительной защиты.

Обладают ли заинтересованные лица правом на заключение соглашения по фактическим обстоятельствам административного дела? Опять же из буквального толкования ч. 3 комментируемой статьи следует только один вывод: раз в перечне изъятий отсутствует упоминание такого процессуального права, то считается, что заинтересованные лица им наделены. Однако здесь мы бы рассмотрели две ситуации.

Первая – когда соглашение по фактическим обстоятельствам административного дела заключается заинтересованным лицом с одной из сторон. Понятно, что это следует категорически исключить, поскольку такое соглашение противоречит самой сути института (договариваться о фактах должны именно сами спорящие стороны, а не одна из сторон с кем-либо).

Вторая – когда соглашение по фактическим обстоятельствам административного дела заключается заинтересованным лицом с обеими сторонами. То, что такие соглашения должны быть допустимы, на наш взгляд, очевидно – тем самым снималась бы спорность в установлении определенных фактов между всеми заинтересованными субъектами. В то же время принципиальная допустимость участия заинтересованного лица в соглашении по фактическим обстоятельствам административного дела не может быть истолкована в негативном аспекте – если, к примеру, заинтересованное лицо не участвует в таком соглашении, то это, конечно, не может такое соглашение порочить. Если заинтересованное лицо полагает, что стороны достигли соглашения в целях сокрытия действительных обстоятельств, то оно должно не просто заявлять об отказе реализовать свое право на участие в соглашении, но и ходатайствовать перед судом о вынесении определения в порядке ч. 5 ст. 65 КАС.

Определенные сложности вызывает разрешение вопроса о том, обладает ли заинтересованное лицо правом требовать возмещения судебных расходов. Нормы, содержащиеся в ст. 111–113 КАС, упоминают в качестве субъектов, участвующих в распределении судебных расходов, исключительно стороны. Если следовать буквальному толкованию ч. 3 комментируемой статьи, то и заинтересованные лица могут стать участниками правоотношений, связанных с распределением судебных расходов. Полагаем, что вопросы, возникающие при принципиальной допустимости такого подхода, требуют особой правовой регламентации либо как минимум специальных разъяснений высшей судебной инстанции.