– Живо достали все жадры, и прямиком через них! Бегом, изо всех сил! Назад нам дороги нет!
– и уже тише добавил.
– Там их еще больше.

– Теоретик, помнишь, как жадры нужно держать?
– затараторил Гудрон. И, не дожидаясь ответа.
– Крепко сжимаешь его в кулаке, а большой палец кладешь на острый конец. До боли! Нечего их сейчас жалеть! Давай!

Жадр всегда лежал у меня наготове. В кармашке на левом плече. Чтобы удобней было достать его, если ведущая рука занята оружием. Все именно так, как и объяснял Гудрон. Иногда, когда в крови зашкаливает норадреналин, необходимо успокоиться, чтобы ствол не ходил ходуном, и жадр в этом деле тоже отличный помощник.

– Все зажали?! Теперь вцепились друг в друга, и вперед! Так быстро, как только можем!

– И не дай нам бог куда-нибудь провалиться!
– пробормотал Янис.

– Сплюнь!
– ответил ему Гудрон, одновременно цепляя мою руку сгибом локтя своей.

В другое время я бы обязательно пошутил, что в противогазе не слишком-то и наплюешься,

но ситуация сложилась явно не та.

Мы бежали толпой, практически не обращая внимания на то, что у нас под ногами. Я, как и все остальные, должен был испытывать страх. Или хотя бы волнение. Если уж Грек с Гудроном и Янисом, у которых и в прошлой жизни, и в нынешней, хватало всякого, что должно было избавить их от лишних эмоций, вели себя так, то уж мне и подавно стоило. Но нет, меня разбирал смех.

Группа вооруженных мужиков, все как один пучеглазые от противогазов, бегут изо всех сил, спасаясь от мошкары. Которая может выесть им мозги! Причем даже не залезая внутрь черепной коробки. И даже Слава во все это верит. Без пяти минут ученый муж, как раз по этим самым мозгам. Ну не смешно ли?! И я едва не захлебывался от смеха.

Этих самых дрозофил разглядеть у меня так и не получилось. И слишком не до того было, и пот глаза заливал, и впереди маячила чуть сутуловатая спина Славы. Парочка из них уселась прямо на стекло противогаза, но на таком малом расстоянии зрение не сфокусируешь. И еще мешал смех, который периодически взрывал меня все время нашего бега. В такие моменты я чувствовал, как напрягались поддерживающие меня руки Гудрона и Яниса, но поделать с собой ничего не мог.

Так мы и добрались на подкашивающихся ногах до спасительного берега. И пробежали еще некоторое время уже по нему, проламливаясь сквозь кустарник. Пока, наконец, Грек не скомандовал: стой! После чего все дружно повалились на траву. Тут-то меня и потряс очередной приступ. Нет, это надо же! Вот бы со стороны это увидеть! От мошек! Сломя голову!

Смеяться в противогазе - то еще удовольствие, и я был благодарен Гудрону, когда он его с меня содрал. Что, впрочем, помогло мало: смех продолжал меня душить, и я сидел, смахивая грязными ладонями с лица выступившие от него слезы.

– Теоретик! Приди в себя!
– и уже отвел руку, чтобы привести меня в чувство.

Пришлось перехватить его руку в запястье.

Пощечина - отличное средство при любых видах истерик, проверенное тысячелетиями. И куда более действенное всей этой современной фармакологии. Все это так, но она будет лишней. Понимаю - он мой наставник, но тем не менее.

– Теоретик, как себя чувствуешь?
– спросил Гудрон, освобождая свою руку из моей, которую я на всякий случай продолжал удерживать.

– Нормально.

– Точно нормально?

– Точнее некуда.

Вероятно, полной уверенности у Гудрона после моих слов не появилось, и потому он заглянул мне в глаза. Заботливо так, что я едва не хмыкнул. Затем одумался. Не пришлось бы снова доказывать, что со мной все в порядке.

– Жадры теперь придется выкинуть, - сказал Слава.
– По крайней мере, мой точно. Холодит пальцы так, что одна ему дорога, - и он, подкинув его на ладони, отправил в кусты.

– И у меня. И мой, - по очереди согласились с ним Янис с Гришей.

Оба они уже собрались присоединиться к Славе, и даже замахнулись, когда Грек приказал: отставить! И пояснил.

– Они у всех пришли в негодность. Такую нагрузку никакой жадр не выдержит. Но свою задачу они выполнили полностью. И выкинуть их нужно. Но не абы как, а прикопав. Или в болоте утопить. Чтобы никаких следов, даже таких. Ладно, Гриша, но ты, Янис, о чем думал?
– То виновато опустил голову: виноват, мол.
– Проф, ищи свой. Кстати, Борис, взгляни, что там с жадром нашего Теоретика? Сдается мне, что он его вообще в руке не держал. Или потерял по дороге. Хорошо, обошлось.

– Теоретик?

И я послушно вынул жадр из карманчика на плече, куда успел его засунуть.

– Прав ты, Георгич, жадр у него нормальный, - заявил Гудрон, едва только тот оказался у него в руке.
– Теоретик, ну что же ты так?
– обратился он уже ко мне.

С такой укоризной, что, будь я хоть толику виноват, непременно начал бы оправдываться.

– Держал я его. Крепко. Сами взгляните, - и в качестве доказательства продемонстрировал подушечку большего пальца.

На которой осталась красная точка кровоподтека, настолько сильно прижимал к жадру палец.