— А почему ты бутылку сначала Васе вручила? — полюбопытствовала я.

Ребята коротко переглянулись, как два заговорщика.

— Это она так пыталась сгладить неприятное впечатление о себе, следующее сразу за отвратительным поведением, — с довольной ухмылкой ответил эльф.

Марина фыркнула, но опровергать не стала. Фиг с ними, день сегодня такой — все странные. Я пожала плечами и широким жестом пригласила их к столу.

«Мы совсем немного», — говорили они, «ничего плохого не случится», — говорили они… Святая простота намотала на уши лапшу и беспечно вверглась в пучину веселья, и думать забыв о последствиях. Через несколько высокопарных тостов градус теплоты в царящей атмосфере на кухне заметно поднялся, а голоса зазвенели громче. Спустя еще немного времени тосты стали лаконичнее, зато способы распития изощреннее. Эти… эти… эти два хитроусых жука умудрились каким-то образом спиться, то есть спеться, в общем, пришли к некоему мирному знаменателю.

После чего выяснилось, что вместе Вася с Мариной составляют гремучий коктейль из неуемной фантазии. Да они всему отделу креативщиков фору дадут, догонят и еще раз дадут. И самое паршивое — мне все это безумно нравилось: Изначальная решимость вести себя благоразумно сдавала позиции, я хихикала как ненормальная и с удовольствием велась на их выдумки. Завтрашний день плавно затмился под натиском сегодняшнего яркого вечера.

Было смешно и кайфово сидеть вот так на кухне и пытаться выпить стопку текилы без рук с живота стоящей на мостике Маринки. Извращенцы, блин! Родилось сие безумие, как обычно случается, из безобидного спора, тему которого давно все забыли. Наши глаза азартно блестели, ставки поднимались, а на столе уже высилась приличная горка из мелочи, бумажных денег и личных побрякушек — кто что мог предложить, тут главное — процесс. Людвиг взирал на нас с легким недоумением, но после неудачной попытки его отлова счел за благо убраться подальше.

Точно помню, как перед очередью Василия пить из стопки, зажатой между моих коленей, Марина подала идею продолжить гимнастические упражнения в «Мистер Твистер». После путаных объяснений правил для некоторых лиц из дремучего, то есть Волшебного, леса мы все втроем пришли к мнению, что это гениальная мысль. Ну конечно, чем же еще заниматься в первом часу ночи, когда завтра с утра на работу? Я спрыгнула с подоконника, на краю которого балансировала, честно стараясь не смеяться и не усложнять Василию задачу по ловле губами края стопки. Выходило не очень, на что он шипел и бухтел какие-то благозвучные фразы. Дальше воспоминания поскакали веселой чехардой.

В процессе игры я переманила эльфа на свою темную сторону, и мы всячески поддерживали друг друга в особо хитросплетенных позициях, к обоюдному удовольствию. Маринку же, наоборот, смешили, чтобы она выбывала и заходила на штрафной после очередной песни в караоке. Еще помню симпатичный зад Василия, который рождал поток фривольного сознания, и я пакостно хихикала, пролезая между его ног на выпавшие в мой ход кружочки. В конце соревнований от усталости и усердия я сопела, как ежик, и убеждала спорящих ребят, что победила дружба. Дружбу скрепили песней, самозабвенно вкладывая всю душу в крик: «Я свободе-е-ен, словно птица в небесах. Я свободе-е-ен, я забыл, что значит страх». С улицы в открытые окна залетали на огонек снежинки, чтобы сразу превратиться в крошечные капельки, поблескивающие в электрическом свете ламп. Вьюга набирала обороты, а нам было жарко, хорошо и весело.

Затем Вася в который раз решил утереть нос Маринке и взялся за сольное выступление. Под ее ехидные замечания он очень долго рылся в плей-листе, кривился и искоса поглядывал на меня, начисто игнорируя подколки подруги. Мы устали ждать его фееричного номера и утопали на кухню прибирать посуду. Пока я гремела чашками, Марина устроила допрос с пристрастием:

— Ну-ка, Никуля, колись, что между вами происходит?

Я снова развеселилась, вспомнив наши взаимные с эльфом провокации, округлила глаза и, как мне казалось, очень честно ответила:

— Ни-че-го.

Подруга хмыкнула:

— Нравится он тебе?

Я задумалась.

— Немножко, — и покраснела.

Она обидно расхохоталась.

— Что я вижу? Так немножко, что ты его глазами раза три за вечер съела.

— Я?! — Моему негодованию не существовало границ. — Сдурела совсем?

Марина пропустила мимо ушей сие возмущение.

— В чем проблема? Он тоже не далеко от тебя отстал, если что. В конце концов, тебе ж его не под венец вести, а так вроде нормальный парень. — Она закатила глаза, будто о чем-то вспомнила, и добавила: — Даже слишком. В общем, не пойму, чего ты теряешься?

Я вздохнула и опустилась на краешек стула.

— Жизнь не сказка, принцев не бывает, а козла мне больше не надо. Знаешь, я, наверное, просто боюсь. Боюсь поверить в чудо, а потом выяснить, что чудо исчезло или и не было его никогда.

— О-о-о, — протянула подруга, — да ты напилась.

Кинула в нее полотенцем.

— На себя посмотри. — И показала язык.

— К черту твои ванильные глупости, — серьезно, насколько позволяла ситуация, сообщила Марина. — Берешь быка за рога и извлекаешь максимум пользы, а там уж как пойдет, сориентируешься по ходу пьесы. Ну чего тебе с ним, детей крестить? Хотя… — Она провокационно поцокала языком. — Такой генофонд пропадает.

Я поозиралась — чем бы еще кинуть в подругу, чтобы не покалечить? На кухню вплыл лучащийся довольством носитель генофонда и пафосно провозгласил:

— Уважаемые леди! — Тут он придирчиво оглядел Маринку, махнул рукой каким-то своим мыслям и не стал исправляться.

Я подавила смешок, подруга сложила из пальцев неприличную фигуру в адрес насмешника. Никто не обиделся, все дружно рассмеялись.

— Так вот, прошу следовать за мной, дабы усладить ваш слух великолепным вокалом в исполнении самого дивного представителя из ныне живущих в этом бренном мире.