От толстого пуза до липких рук. От пирушек, которые закатывал по поводу и без повода, до старческого сластолюбия, с которым ласкал ее тело.

Когда Никор умер, она осенила себя святым ключом и порадовалась. Силанта же была копией отца. Внешность, ум, манеры, характер... Лорена смотрела на дочь, а видела старика, которому продала себя. И это - не радовало.

– Входи, - отозвалась Лорена, принимая соответствующую случаю позу - безутешная вдова рыдает на плече у брата.

– Мам, а когда мы в столицу поедем?

Силанта обладала также чуткостью быка на случке и трепетностью боевой колесницы.

– Когда траур кончится.

– Но это же год!

– И что? Это был твой отчим, - Лорена смотрела строго. Да, у нее были другие планы, но посвящать в них дочь?

Вот еще не хватало!

– Мам... ну мне почти восемнадцать...

– Силли, - Лорена чуть смягчила свой голос.
– сходи, и помолись за упокой души герцога Домбрийского. С тем, что оставил тебе родной отец, и что оставил Томор, ты будешь завидной невестой. Не для герцогов и графов, но барона или второго сына в знатном семействе мы тебе найдем.

Силли сморщила нос.

При веснушках это выглядело не слишком привлекательно... Лорена отметила себе, что надо потом отругать дочку за эти гримасы. Широкое и плоское лицо становилось от них вовсе уж некрасивым... и кто ее научил так чернить брови? Конечно, Силли светловолоса, и лицо ее, с бесцветными бровями и ресницами, напоминает непропеченную лепешку, но как она их выкрасила?

Теперь на ее лице видны одни только брови.

– А... эта?

– Твоя сводная сестра? Она теперь герцогесса Домбрийская, и ей надо будет также найти пару, - кивнула Лорена, внутренне ухмыляясь. Вот она, пара, рядом сидит, обнимая сестру за плечи. А что? Из Лорана получится отличный герцог! Уж всяко не хуже Томора!

– Вряд ли на эту мышь кто-то позарится, - Силанта скривилась еще выразительнее. И Лоране не выдержала.

– Силли, будь любезна, оставь меня. Немедленно.

Дочь развернулась и хлопнула дверью. Лоран поглядел ей вслед.

– Зря ты так с малышкой... еще ляпнет что-то не там и не тем...

– У нас еще будет время поработать с ней. Разберемся, - отмахнулась Лорена.

Брат не стал спорить.

– Будешь скорбеть, сестренка?

– Надо. Я откажусь от еды, а ты мне принеси в комнату что-нибудь повкуснее.

– В часовню.

– Туда?

– Там скорбеть удобнее. И все видят.

Лорена кивнула, признавая правоту брата, и поднялась с кровати. Надо...

Она столько вытерпела ради денег и титула, неужели сдастся в последние минуты перед торжеством?

Не дождетесь!

Надо будет - и голодная скорбеть будет...

Но для начала - вытащить молитвенник из переплета, отдать Лорану, чтобы прибрал, и вложить вместо него роман. Хоть почитать что-то к ночи...

Его высочество принц Найджел.

– Ваше высочество, - леди Френсис поклонилась так, что в вырезе стали видны и оба соблазнительных полушария, и ложбинка между ними, и даже чуть глубже.

Принц облизнулся, и подумал, что рановато выставил ее из своей постели.

Дура, да. Но аппетитная!

– Моя госпожа...

Леди расцвела, что роза, очаровательно раскраснелась и улыбнулась.

– Ваше высочество...

– Не соблаговолите ли прогуляться со мной по саду?

Стоило ли упоминать, что дама тут же согласилась, и с энтузиазмом повисла на руке принца.

– Ваше высочество... ради вас я готова на любые жертвы. Даже гулять по саду вечером, когда так холодно и страшно... но ведь рядом с вами мне нечего бояться?

– Я готов защитить вас от любой опасности, Френсис, - выпятил грудь Найджел. Благо, они уже удалились от придворных, и хотя их видели, но подслушать никто не мог.

– И от простуды тоже, ваше высочество?

– Разумеется. Я готов вас согреть.

– О, рядом с вами мне ничего не страшно. Представляете, моя тетя простудилась, и ей лекарь прописал настойку... это был такой ужас?

Перед глазами принца стояли соблазнительные картины, так что вслушивался он не слишком внимательно. Так... пусть говорит, лишь бы до беседки дошла.

– Она позеленела? Или пошла пятнами?

– Нет, ваше высочество, - леди Френсис округлила глаза и так вздохнула, что вырез разошелся чуть ли не вдвое.
– Это ужасная настойка! Тетя пила ее буквально по каплям, но чувствовала себя ужасно. Она бредила, ей чудились кошмары, она кричала, звала кого-то... мы испугались, что она сошла с ума!