Хватило двадцати минут интенсивного обстрела, чтобы армяне дрогнули и в панике начали отступать. На том берегу остались около двух тысяч убитых и раненных врагов. После бегства противника армия Селевка беспрепятственно начала переправу через реку. Саня выслал вперёд заслон из линейного полка, поддерживаемых софенскими добровольцами и галлатами. Он опасался, что армяне могут вернуться и помешать переправе, но враг даже и не помышлял о сопротивлении.

К вечеру вся армия и обоз перешли реку, которая к тому же ещё являлась границей Армении. Армян не было видно, но Саня не сомневался, что просто так они не сдадутся. Наверняка ведь Арташес сейчас готовит очередную пакость. Горы, возвышавшиеся впереди, тоже не внушали оптимизма. Чтобы добраться до главных городов мятежников царской армии надо будет пройти через эти горы. А ведь противник точно не будет сидеть на месте.

***

Эолай сын Карена из Спарты машинально погладил рукоять кинжала, висящего на поясе. Этот кинжал стал своего рода счастливым талисманом для Эолая. Ни за какие деньги он бы не согласился продать его. Ведь этот кинжал был подарен Эолаю, тогда еще простому стрелку-арбалетчику, его командиром полковником Александром.

– Теперь Александр уже не полковник, а главный царский стратег! – мысленно поправил себя Эолай. – Да и сам я сделал просто невероятную карьеру для простого парня из Спарты!

Эолай всё еще не мог поверить своему счастью. Теперь он сам стал полковником, и под его командованием находились пять тысяч бойцов. А ведь прошёл всего год с той поры, как он и еще три десятка товарищей по несчастью сменил рабский ошейник на долю наёмного солдата в отряде полковника Александра из Массилии. Уже тогда освобождение от рабской участи казалось чудом, но дальнейшие события оказались просто невероятными.

Эолай ни разу не пожалел, что судьба свела его с полковником. И хотя сейчас их бывший командир стал приближенным самого царя Селевка, но его бывшие подчиненные из наёмного отряда продолжали меж собой по привычке называть его полковником. Они все последовали за своим командиром и не раскаялись в этом. После того, как Александр стал главным стратегом, то он освободил бойцов своего отряда от всех клятв и обязательств. Теперь они могли идти куда пожелают. Они были свободны и богаты, но все решили остаться и продолжать службу под командованием своего командира.

Если бы Эолая спросили, почему он захотел остаться, а не уехал обратно в Спарту, то он бы не смог ответить однозначно. Александр был для него почти богом. Есть люди выбранные богами для великих дел. Они ведут за собой других и навсегда становятся частью чего-то великого, о чём будут вспоминать потомки. Вот такое величие было в полковнике Александре из Массилии.

В детстве Эолай много читал о героях древности и походах Александра Македонского. Он мечтал о подвигах и сокрушался, что уже не может встать в строй вместе с легендарными тремястами спартанцами в Фермопильском проходе, или идти в бой под штандартами Александра Македонского.

Позднее став воином и участвуя в сражениях, он в душе ждал великих дел. И наконец-то его тайные мечты сбылись. Это случилось в битве в ущелье Красного Ветра, когда они дрались с многочисленными врагами. Он помнил, как на них накатывали волны вражеских гоплитов. Тогда у него дрогнуло сердце, но он моментально отбросил все страхи, когда увидел своего командира, уверенно смотревшего на приближавшегося неприятеля. Тогда Эолай понял, что он мечтал именно о таком моменте. Он будет драться до конца, не отступая и не прося пощады, как те самые триста спартанцев, вставшие против огромной персидской армии. Ведь на него Эолая надеется полковник и нельзя подвести его ожиданий.

Дальше всё было, как во сне. Эолай методично перезаряжал арбалет, стрелял, рубил и колол. Потом был грохот горного обвала и победа невероятная и неожиданная. Он как бы вынырнул из боевого транса. Эолай отчетливо помнил пьянящий горный воздух и радостные крики своих товарищей. А ещё он помнил ощущение того огромного счастья от того, что всё наконец-то закончилось и он остался жив, а рядом стоят его товарищи, которые стали ему роднее братьев. Потом он посмотрел на своего полковника, и сердце его затрепетало от преданности и обожания. В это миг он был готов отдать жизнь за своего командира и сразиться хоть с сотней врагов, если бы тот ему приказал это сделать.

Тряхнув головой, Эолай вынырнул из воспоминаний и вернулся к действительности. А она совсем не радовала. Царская армия в данный момент находилась посреди горного прохода, ведущего к озеру Ван. Возле этого обширного водоёма раскинулась плодородная долина с множеством богатых поселений армянских мятежников. Эолай, побывавший на царском военном совете, (после того, как он стал полковником, он был обязан посещать все военные советы) уже знал, что завоеванию этой области царь Селевк уделяет большое значение. Однако, чтобы выйти на простор Ванской долины, необходимо было прежде всего пройти через узкий горный проход. И вот тут, то у царского войска возникли большие проблемы.

Сегодня утром Эолая вызвал к себе сам главный царский стратег и поставил его полку боевую задачу.

– Наша конная разведка обнаружила, что проход, по которому движется наша армия, перекрыт каменными завалами. – произнёс Александр, посмотрев на Эолая. – Но это половина беды. С завалами наши саперы бы быстро справились. Основная проблема в армянах, которые торчат на склонах гор. Их немного. Всего около трёх сотен, но они настроены серьёзно. Мои тени взяли пленного, и он рассказал, что мятежный Арташес после той трёпки, что мы ему устроили на переправе, собрал остатки своего войска и умчался вглубь страны. Эти смертники остались, чтобы нас задержать и дать своему вождю время, чтобы собрать большую армию.