Оказывается, что правитель самой могучей азиатской державы просто любил пообщаться со своим адмиралом. Попивая чай, они оживленно беседовали о политике, истории, войне, поэзии, женщинах и многом другом. Ну, о чем всегда говорят образованные зрелые мужчины в мужских компаниях. На первой нашей встрече я был немного зажат, но потом разговорился. Тема разговора, кстати, была довольно интересной. Мы обсуждали мое выступление на Высшем военном совете, говорили о предстоящей войне и перевооружении флота. Короче, темой я владел и пел соловьем. Правда, императора поразили некоторые мои выражения, не характерные для коренного японца. Чуть не засыпался! Отмазался тем, что сейчас начал изучать русский язык и русскую культуру. Вот поэтому и использую некоторые русские выражения и присказки. Это, кстати, не вызвало особого удивления. Наш Ямамото еще до моего вселения прославился, как интеллектуал. Он получил блестящее образование, знал английский и китайский языки, разбирался в литературе как японской, так китайской и европейской. Неплохо знал историю Европы и Азии. Был знатоком европейской и американской культуры. И, вообще, был крайне разносторонним человеком.

– А почему именно русская культура?
– поинтересовался Хирохито.

– Я уважаю этот народ. Они сильные и смелые. Совсем, как японцы. И в них нет: подлости британцев, надменности французов, презрительности немцев, бестолковости итальянцев и расчетливости американцев. К тому же, это наши самые близкие европейские соседи. А мы о них не знаем ничего. Сейчас русские встают с колен, и думаю, что в ближайшем будущем они еще всех удивят. Я хочу их понять! Нам ведь жить с ними рядом!
– ответил я после небольшой заминки.

Вроде бы такое объяснение прокатило, и император больше не возвращался к этому вопросу. Постепенно, я полюбил наши посиделки, и даже стал считать этого щуплого тридцати восьми летнего японца своим другом. Я, как и он был абсолютно одинок в этом мире. Все окружающие смотрели на меня, либо как на икону, либо как на блестящего офицера и гениального тактика и поэтому держали дистанцию. Конечно, тот же морской министр и ряд адмиралов общались со мною довольно дружески, но ни с кем из них я не смог сблизиться. Мы с ними были скорее хорошими приятелями, но не друзьями. Армейцы вообще меня игнорировали и не шли на сближение. Да и я не особо рвался общаться с сухопутными генералами. Флотские кадры меня в этом просто не поймут! Гражданские от меня просто шарахались. Для них я был великим и ужасным представителем имперской элиты. Короче, печалька в полный рост! Хотя, у меня была жена, и к ней даже возникла крепкая симпатия. Но иногда, ведь так хочется посидеть в чисто мужской компании и просто поговорить на разные темы, которые женщинам не особо интересны.

Император в силу своего особого статуса тоже был одинок. И настоящих друзей у него не было. Вот так и встретились два одиночества. Жаль конечно, что мы с ним не можем поехать на рыбалку, как простые люди. Посидеть у палатки на берегу реки, смотря, как течет вода и солнце заходит за горизонт. Попеть песни у костра. Выпить пива и поговорить о жизни. И чтобы вокруг ни одного человека. Только мы и река. Но этого не будет. Никогда.

Если мы все же сможем выбраться на речку, то это будет выглядеть примерно так. В ближайших кустах наверняка будет сопеть взвод имперских телохранителей, неподалеку будут суетиться многочисленные придворные, вместо палатки японские рабочие по-быстрому сварганят изящный японский домик, а в небе над нами будут барражировать три звена истребителей, которые своим ревом распугают всю рыбу. А да, совсем забыл! Периметр вокруг нашего рыболовного лагеря, конечно же, будет оцеплен дивизией императорской армии, чтобы даже мышь не проскочила мимо. Я поделился с императором этими фантазиями. Хирохито заценил. Хохотал долго и самозабвенно. Вообще, с чувством юмора у него все было в полном порядке. Жаль только, что дел у меня было по горло. И наши встречи с императором были довольно редкими и нерегулярными. Но мы оба были слугами страны, которая с недавнего времени стала моей второй родиной.

Глава 8.

А еще через месяц, с разницей в одну неделю, прошли успешные испытания новых палубных торпедоносцев и пикирующего бомбардировщика. Они были приняты на вооружение флота под обозначением: бомбардировщик-торпедоносец "Накадзима" B5N1 тип "97" и пикирующий бомбардировщик "Айчи-М" D3A1 тип "99". Оба эти самолета, как и "Зеро" начали выпускаться в двух комплектациях - для палубного и наземного базирования. Позднее, в системе кодов западной коалиции торпедоносец получил такое же, как и в известной мне истории, имя "Кейт". А вот пикировщик вместо обозначения "Вэл" стал называться "Сторм". Кроме этого, флот озаботился и выпуском двухместных учебных машин на базе новых самолетов.

Оба самолета для своего времени вышли просто отличными. Не зря я накручивал хвосты авиаконструкторам. Правда, пикирующий бомбардировщик имел дальность полета всего1300 километров, но с подвесными топливными баками удалось довести дальность аж до 2000. Скорость по сравнению с "Зеро", на основе которого он и был сконструирован, ожидаемо упала до 490 км/ч. Ну а что, вы хотите. Эта машина уже не легкий истребитель. Бронестекло фонаря кабины, бронирование мотора, кабины экипажа и топливных баков. За счет этого машина ощутимо потяжелела. Зато, за счет укрепленного планера и измененных законцовок крыльев, удалось добиться поразительной точности бомбометания в пикировании. Кстати, в пикировании D3A1 выдавал аж 680 км/ч. Еще один момент привлек мое внимание. На этом пикировщике так же стояли самогерметирующиеся топливные баки с системой пожаротушения, как и на новом "Зеро". Видимо, конструкторы фирмы "Айчи" все же вняли моим словам про снижение уязвимости их самолета. Маневренность, по сравнению с "Зеро", так же ожидаемо снизилась, однако, была довольно неплохой. При огромном желании (ну если очень подопрет), без бомб и ПТБ этот бомбардировщик мог использоваться и как истребитель. По крайней мере, против бомбардировщиков он был бы совсем неплох.

"Накадзима" B5N1 имел дальность полета 1600 километров, а с ПТБ дальность увеличивалась до 2200. Скорость 460 км/ч была довольно приличной для палубного торпедоносца. Да что там говорить! Это был самый быстрый на сегодняшний момент палубный торпедоносец. Вот английский палубный торпедоносец "Свордфиш" Мк.1, стоявший сейчас на вооружении у британских ВМС, имел скорость всего 224 км/ч. А американский TBD-1 "Девастейтор" разгонялся до 330 км/ч. Защита мотора, баков и экипажа у накадзимовского торпедоносца были тоже довольно приличные. Короче, я был доволен и ходатайствовал перед императором о награждении авиаконструкторов этих чудесных машин. Новые самолеты стали поступать на флот в больших количествах.

Флот ускоренными темпами перевооружался не только одной авиацией. Наши заводы, наконец-то, наладили выпуск шведских зениток. Устаревшие зенитки демонтировались с кораблей, а взамен ставились новейшие "Бофорсы" и "Эрликоны", вместо с современными для того времени приборами управления зенитным огнем (ПУЗО). При этом, количество зениток на всех кораблях Объединенного флота по моему приказу было увеличено. Особенно, досталось крупным кораблям. Наши линкоры были буквально утыканы гнездами с новыми зенитными орудиями. Я даже приказал снять часть средней и противоминной артиллерии с этих мастодонтов, а вместо нее установить дополнительные зенитки. Ах, сколько по этому поводу мне пришлось услышать возмущенных воплей линкорных адмиралов. Ну как же! Опять этот не сносный Ямамото покушается на их большие игрушки! Но за мною маячила тень императора, и им пришлось заткнуться и выполнять мои приказы. Даже в проект строящегося многострадального супердредноута "Ямато" мною так было заложено увеличение количества зениток. Может хоть теперь он не загнется так бездарно от авиационных торпед и бомб. Хотя, вряд ли. Но зато, теперь у него будет больше шансов отбиться от мелких групп вражеских самолетов.