Решение явилось внезапно. Пригибая голову, Аннет бросилась к лесенке, которая вела прямо к горлышку бутылки размером с бочку, в два счета вскарабкалась, сунула ключ-штопор в скважину отделанной пробкой дверцы, провернула до щелчка, а затем потянула на себя железную ручку.

Дверца бесшумно отворилась, Аннет нагнулась, юркнула в стеклянную пещеру, плотно закрыла за собой дверь и торопливо заперла. Готово! Она будет сидеть в бутылке до рассвета, если понадобится. Дверь крепкая, стекло толстое. Здесь она в безопасности.

Влажный воздух окутал Аннет, как ватой. Городские звуки – треск фейерверка, шум голосов и мелодия скрипок – стали глухими, далекими. Пахло сыростью и машинной смазкой.

Осторожно прошла по узкому, пружинящему под ногами деревянному мостику и ступила на палубу. Днем причудливый аттракцион выглядел забавно, но теперь, изнутри, да еще в сумерках, казался зловещим.

Толстое стекло рассеивало отблески костра, и они падали на палубу неровными желтыми пятнами. Палуба тускло блестела, на ней застыли черные силуэты механических морячков. Автоматоны торчали на подставках подобно фигурам на шахматной доске. Вдоль бортов стояли ряды миниатюрных пушек, а сверху нависала громада парусов.

Аннет подняла голову и вгляделась сквозь пузатые стеклянные стены. Палуба располагалась над землей довольно высоко, корабль словно плыл над старым Луна-парком и готовился войти в город как в гавань.

Страшных преследователей видно не было. Это немного успокоило. Чернели кусты, за кустами поднимались далекие остроконечные крыши, за крышами распускались яркие цветы фейерверков, а над ними повис кругляшок луны.

Аннет двинулась вдоль палубы, осторожно обходя игрушечных моряков и уклоняясь от парусов и свисающих канатов. Нужно попасть в каюту Рыжебородого Генри и посмотреть, как там все устроено. Да и дополнительное укрытие не помешает. Здесь она как на ладони.

Передвижение давалось Аннет непросто. Каждый неверный шаг мог повлечь мелкие, но досадные неприятности. Можно было зацепиться юбкой о сабельки моряков, споткнуться о рельсы, поскользнуться на гладких досках или удариться головой о рею… да мало ли что еще могло случиться в этом странном месте!

Наконец, Аннет достигла кормы и потянула на себя дощатую дверцу. В тишине раздался резкий скрип; в черноту за проемом упал тусклый квадрат света, выхватил край низкого столика, на котором – вот удача! – стояла обычная керосиновая лампа, а рядом лежал спичечный коробок.

Она осторожно ступила внутрь каюты и дрожащими руками зажгла лампу. Свет оказался таким ярким, что она зажмурилась, а когда открыла глаза, чуть не взвизгнула.

В углу роскошно обставленной каюты, на широком кресле, закинув ногу на ногу, сидел скелет. Он был одет в ботфорты, белоснежные штаны и богатый зеленый камзол. Из-под пены кружев на обшлагах торчали унизанные перстнями костяные пальцы. На черепе залихватски сидела треуголка с павлиньим пером. Череп ухмылялся крепкими зубами сквозь заросли густой рыжей бороды. В глазницах потусторонним светом горели стеклянные шарики, отражая огонь лампы.

– Фу-ты ну-ты! – дрожащим голосом поразилась Аннет. Скелет, разумеется, был ненастоящий: гипсовый или деревянный. Однако Аннет уже немало знала о нездоровых пристрастиях Жакемара, чтобы засомневаться: а вдруг перед ней Генри собственной персоной, а игрушечный корабль – склеп, который канонир, ставший впоследствии искусным механиком, соорудил для своего капитана?

Стараясь не обращать внимания на жутковатого хозяина каюты, Аннет приступила к поиску того, что могло дать ответ на загадку рисунков Лазурного поэта.

Первым делом подошла к гербу на стене. На гербе растопырил крылья орел, немного походивший на того, что изобразил Лазурный поэт.

Ощупала каждый гвоздик, каждое деревянное перышко, нажала на глаз и загнутый клюв – ничего не произошло. Лишь один раз громко щелкнуло и коротко застрекотало, но за этими звуками ничего не последовало.

Пришлось обыскивать каюту. Здесь был шкафчик, в котором стояли пустые пузатые бутылки (разумеется, при жизни Генри, как и всякий уважающий себя пират, не мог обходиться без рома). На стене красовалась абордажная сабля. В углу висел гамак. Под гамаком стоял сундук. Большой такой, основательный, с железными накладками и петлями. Именно в таких сундуках пираты имели обыкновение прятать карты с координатами острова сокровищ или награбленное золото.

Аннет не без труда откинула тугую крышку и хмыкнула. Создатель аттракциона проработал все детали. Сундук был доверху наполнен золотыми монетами. Максимилиан говорил, что золото было не настоящим. Она запустила руку в сверкающую россыпь, вытащила одну монету, повертела ее перед глазами и ойкнула.

Старинный кронодор, на одной стороне выбита крупная цифра пять. Пять! На другой – герб с изображением орла. И этот орел выглядел точь-в-точь как на рисунке Лазурного поэта!

Таких монет в сундуке было очень, очень много. Что это: простое совпадение или ключ к загадке? Кто наполнил сундук – Жакемар? Поколебавшись, Аннет стыдливо спрятала одну монету в карман жакета. Ничего, от старины Генри не убудет. Она глянула на скелет и содрогнулась. Ей показалось, что он вот-вот укоризненно покачает головой и погрозит ей костяным пальцем.