Пока я лежал в послеоперационной палате, Коринна задала хирургу вопрос о нашей поездке на Гавайи.
– Обратно он не вернется, – ответил врач.
Потом, когда я оправился и вместе с Коринной поговорил с врачом, тот порекомендовал облучение: оно могло бы продлить мою жизнь на пару лишних месяцев. Но он предупредил, что болезнь неизлечима.
– Это конец. Надежды на выздоровление нет.
Мы спросили о химиотерапии.
– Разве что поможет выиграть немного времени, – ответил врач.
