Я вдруг подумала о том, что за все это время ни разу не видела его. Ни разу. Интересно, где он был все это время?

Дом в конечном итоге я перетопила – никак не могла остановиться, подкладывала поленья снова и снова, лишь бы смотреть на танец огня.

Когда глаза стали совсем слипаться, отправилась наверх, в спальню. Открыла окна, впустив ветерок. Активировала защиту от комаров.

Между прочим, продав эту разработку местным – северным – производителям средств от насекомых, я и раздобыла денег на первый взнос за строительство.

10

Утро! Отпуск! Чуфи!

– Тяф! Фыррррррррррр!

После завтрака мы с Чуфи дошли до деревушки неподалеку, купили хлеба и сыра. Чуфи всегда выбирала сыр сама.

– Ну как она знает, а? – улыбался хозяин. – Этот, и правда, самый лучший!

Вернулись, поели, и я забралась в лабораторию. Первым делом сделала вытяжку синелика. Удивительно, но венок, что мне подарили, практически не завял. Высадила семена – пусть растут для дальнейших исследований. Что с ним делать? Инъекцию? Отвар?

– Рене! Рене! Ре-не!

– Мелани! Хорошо, что пришла. Сейчас пойдем. заварим травы. Я проголодалась. А ты?

– Что я кричу? Проголодалась? Третьи сутки пошли! Мы зашли с девочками к лесникам, ты у них не появлялась!

– Ой, неудобно как…И правда, надо зайти.

С лесниками я дружу. Целителей любят все. А те, кто их не любит, тот рано или поздно попадает в такую ситуацию, что приходится обращаться за помощью. И любить целителей. Тем более, мы помогаем мы друг другу. Они мне – редкие травы. Я им – лечебные зелья. Сыворотку от яда гадюк. Средство от комаров. Кстати, никогда не понимала, что они ценят больше – первое или второе.

– Рене, ты меня слышишь? Рене, милая, да очнись ты?! Ты что тут изобрела такое? Ты же не ела все это время! Пойдем. Ана, жена старшего лесника передала обед. Она будет тебе носить еду, я договорилась. Ты иначе себя изведешь своими исследованиями!

Суп со щавелем. Котлеты с жареными баклажанами. М-м-м! Обожаю!

На следующий день, на свежую голову я проанализировала результаты собственных исследований. Итак, одна сотая часть выжимки, введенная внутривенно, вырубила меня на трое суток. Есть не хотелось. Спать не хотелось. Работалось прекрасно. Любовь к себе и окружающему миру была столь сильна и гармонична, что это уже…нехорошо.

Но самое главное – кожа! Моя бледность напугала Мелани, зато меня привела в полный восторг! Белая. Без покраснений. И практически без веснушек, настолько они побледнели.

Пока размышляла над тем, каким именно образом применить вытяжку и как добиться верной пропорции, дошла до лесничества. Надо поблагодарить Анну и заплатить. У них четверо – девочка постарше и трое мальчишек – совсем малыши. Так что деньги не помешают. Тем более я теперь просто богачка! Надо бы подсунуть побольше, только так, чтобы они не обиделись. В северной стороне народ гордый.

– Рене! Радость моя! – раздался голос старшего брата Аны, Ила – самого неугомонного. – Ты когда за меня замуж пойдешь?!

– Ни-ког-да! – со смехом ответила ему я. – Разочаровалась я в этом деле.

– Кто обидел мою девочку? Ты только скажи – мы ему все кости переломаем.

– Вот спасибо. Вы поломаете – а я сращивай. Знаешь, сколько мороки?

– Тьфу! – сказала Ана. – Если он такой глупец, что девушку нашу прощелкал, то что ему кости ломать? Его ж, дурня, только пожалеть надо.

– Вот-вот! Пожалеть. И огненной травы в штаны. Можно на муравейник голой жо…

Тут Ил получил полотенцем по рту.

– А вот рот тебе с мылом не вымыть ли? – грозно спросила Ана.

Я хохотала как сумасшедшая.

Уже вечером мы с Чуфи сидели на веранде, наблюдая, как незаметно подкрадывается темнота. Лисица нервничала, скулила, нюхала воздух. Мне вдруг стало не по себе. Лес вокруг напрягся. Все, кто летел, бежал или полз, чувствовали чье-то присутствие:

«Тяф-тяф-тяф….Тьвить-тьвить-тьвить…Чой-чой-чой….По земле, над землей, под землей. Чужой, чужой, чужой….»

Я еще немного постояла, всматриваясь в темноту, погладила Чуфи и быстро ушла в дом.

Все валилось из рук. Огонь в камине не желал покоряться и подыгрывать в том, что я маг огня.

Спала я плохо. Металась в тягучем, беспросветном мареве между сном и явью. Только под утро, когда мне приснилось, что будто бы рядом со мной улегся милорд Швангау и обнял меня, как тогда – на кушетке в лаборатории – я успокоилась и сладко заснула.

Утро получилось позднее – и это я собиралась встать пораньше и отправиться за травами… Я позавтракала. Оставила Ане записку, что ушла по делам.