– И вход, вот он, – Леший ткнул на берёзы. Поднял камень и кинул меж деревьев. Лёгкая чуть заметная вспышка и камень пропал. 

– Что же это происходит? – Кондрат затянулся.

– Кто его знает? – выдул дым Кузьма. – Мало мы знаем о мире, вот что.

– А мы вообще живы? – вдруг спросил Кондрат.

– Живы… – задумчиво ответил Кузьма. – Точно живы. Лес, смотри, какой. Живой. Птицы ночные ухают. Зверье бегает. Курим, гадость, – он выдохнул. – Точно живы. Как помру, курить сразу брошу. 

Кондрат посмотрел на кузнеца. Ему и самому хотелось, как и Номин, расплакаться. Нет, он не слабак, но когда мир вокруг вдруг, вот так, рушиться, когда внезапно меняется мировоззрение и жизнь изменяется за пару секунд. Когда… да множество всяких, когда. Он зажмурил глаза и резко открыл.

– Что там произошло? – кивнул он на берёзки.

Кузнец пожал плечами.

– Кто его знает. Хочешь проверить?

Кондрат вопрошающе посмотрел на кузнеца.

– А что если, нет больше нашего мира?

– А что если есть? – Кузьма поднялся и подошёл к берёзам. Всмотрелся в тёмный проем.

– Жутко, – отступил и вдруг снова шагнул к деревьям, опустился на колени.

– Поди сюда.

Кондрат подошёл. Слева, в паре шагов от деревьев, лежала собака. Вернее, труп собаки. Пустой, остановившийся взгляд смотрел в крону берёз.

– Дохлая, – хмуро проговорил Леший.

– Петро собака. Жуком звали, – горестно вздохнул Кузьма. – Закопать надо.

– Петро – это, который егерем был?

– Он самый.

– Если его собака здесь…

– Значит, знал тропу, – договорил Кузьма. – Значит, не брехали Мишка с друзьями. 

Кузьма отошёл в сторону, вернулся с кучей веток и листьев, руками откопал неглубокую яму, положил в ней останки пса, закидал землёй и набросал сверху листьев и веток. Перекрестился.

– Хороший был пёс. Умный. Да попадёт в свой собачий рай.

– Ааа, – раздалось со стороны, где лежал Еши.

– Во, бурят пришёл в себя, – подметил кузнец, встал, подошёл к журналисту, голова коего покоилась на коленях Номин.

– Ну как, жив?

– Что произошло?

– Ох, ты б это видал! – присел рядом Кондрат. – Помимо необъяснимых летающих объектов, исчезновения дороги, стаи животных, свет и другой мир. Если ваша редакция будет работать после сегодняшнего, то вы с Номин могли бы сделать лучшую статью. Жалко фоток нет. Но…

Номин вытерла слезы.

Еши потрогал разбитый лоб, поморщился.

– Так что произошло. Мы разбились?

– Не-а, – выдохнул Леший. – Мы убежали. Вернее, нам помогли убежать.

– Кто? 

– Тайра. Волки. Зайцы, лисы и медведи.

– Что за бред, – приподнимаясь на локтях, чуть слышно проговорил Еши.

– А вот и не бред, – цыкнул зубом Кузьма, вытащил носовой платок и приложил ко лбу Еши.

– Ох.

– Терпи. Шишка прилична, пробито немного, но жить будешь. Если будет где жить, – добавил тут же.

– Что значит, будет где? А мы где?

– Ответить трудно, – задумчиво-лирично произнёс Кондрат. – Слушай, Еши, у тебя же там предки колдуны. Вот ты нам и расскажи. Вошли мы, значит, в древо и вышли в мир иной.

– Что значит вошли и вышли? – непонимающе захлопал глазами журналист.

– А ещё высшее образование, небось! – поднял вверх палец Кузьма, переглянулся с майором. – Вот у меня вообще никакого образования и то скумекал, что в берёзках – портал.

– Ого, ты ещё такие словца знаешь, – покосился Еши.

– Я много чего знаю, – нахмурился Кузьма. – Но мы вернёмся к вопросу другому.

Он посмотрел на берёзы.

– Возвращаться нужно.

– А если там ничего нет? – поёжился Кондрат.

– Вот и проверим, – поднялся Кузнец.

– Я ничего не понял, – протянул Еши, и снова поморщился от боли. 

– И не нужно. У тебя и так голова повреждена, а ещё и думать начнёшь, совсем треснет, – подметил Кузьма, направляясь к берёзкам. – Ну, поминай, как звали, – перекрестился, шагнул меж трёх деревьев и пропал.