Она отсутствовала довольно долго, но вот наконец вернулась. Роуэн знал: если он хочет, чтобы и между ними, и в его собственной душе воцарился покой, он должен первым ступить на минное поле.

Он стоял перед ее закрытой дверью целую минуту, пока не собрался с духом и не отважился постучать.

— Чего надо? — послышался глухой голос с той стороны.

— Можно войти?

— Не заперто.

Роуэн повернул ручку и открыл дверь. Цитра стояла посередине комнатки и упражнялась с охотничьим ножом — рассекала им воздух, будто сражаясь с призраками.

— Отличная техника, — похвалил Роуэн. И добавил: — Если собираешься выполоть стаю злых волков.

— Навык есть навык, не имеет значения, пользуешься ты им или нет. — Она сунула нож в ножны и швырнула его на стол, после чего уперла руки в бока. — Так чего тебе надо?

— Я только хотел попросить прощения, что оборвал тебя… ну, тогда, в поезде.

Цитра пожала плечами.

— Я несла чушь. Ты был прав, заткнув мне рот.

Положение становилось неловким, поэтому Роуэн бросился на прорыв:

— Может, поговорим об этом?

Она отвернулась от него, села на кровать и открыла учебник анатомии, как будто собиралась углубиться в чтение. Не сразу сообразила, что держит книгу вверх ногами.

— А о чем тут говорить? Я убиваю тебя, или ты убиваешь меня. В любом случае, не хочу об этом думать сейчас. Припечет — тогда и подумаю.

Она посмотрела в открытую книгу, повернула ее правильной стороной вверх, а потом, решив, что хватит притворяться, захлопнула и бросила на пол.

— Я просто хочу побыть одна. Понял?

И все же Роуэн не ушел, а присел на краешек ее кровати. Поскольку она не прогнала его, он придвинулся к ней чуть ближе. Цитра следила за его действиями, но помалкивала.

Ему хотелось дотянуться до нее, может быть, притронуться к щеке, но вдруг вспомнил о торговке, которую выпололи прикосновением. Что за извращенный способ! Роуэну хотелось поцеловать Цитру. Нет больше смысла это отрицать. Он уже много недель подавлял желание поцеловать ее, потому что знал — учитель этого не потерпит. Но серпа Фарадея сейчас здесь не было, и водоворот, в который бросили их обоих, смыл все ставки со стола.

И тут, к его изумлению, она сама резко наклонилась к нему и поцеловала, застав Роуэна врасплох.

— Ну вот, — сказала она. — Мы сделали это. Доволен? Теперь вали отсюда.

— А если я не хочу валить?

Цитра помедлила. Достаточно долго, чтобы стало ясно — она не против, если он останется. И все же в конце концов она сказала:

— Из этого не выйдет ничего хорошего. Ни для тебя, ни для меня.

Она отодвинулась от него подальше и прижала колени к груди.

— Я вовсе не влюблена в тебя, Роуэн. И хочу, чтобы так это и оставалось.

Роуэн поднялся и переместился в более безопасное место — на порог. Там он обернулся и сказал:

— Все в порядке, Цитра. Я тоже не влюблен в тебя.

Я не из тех, кто легко впадает в ярость, но как смеет эта старая гвардия диктовать, как мне себя вести?! Как было бы хорошо, если бы они все до единого самовыпололись, чтобы нам покончить с этими ханжами, изнывающими от ненависти к себе! Я предпочитаю заниматься прополкой с гордостью, а не со стыдом. Я выбираю жизнь, хотя и несу смерть. Да, это не ошибка. Я считаю, что мы, серпы, стоим над законом, потому что заслуживаем этого. Я предвижу день, когда новых серпов станут выбирать не за какую-то туманную, эзотерическую высокоморальность, а потому, что они испытывают удовольствие, отбирая жизнь. В конце-то концов, мы живем в совершенном мире, а в совершенном мире все имеют право наслаждаться своей работой, не так ли?

— Из дневника почтенного серпа Годдарда

На пороге большого особняка, принадлежащего директору компании, стоял серп. Собственно, серпов было четверо, просто остальные трое держались несколько позади, отдавая человеку в королевском синем роль своего полномочного представителя.

Директора охватил страх, нет, даже не страх, а ужас, но он бы не сделал такой великолепной карьеры, если бы не умел держать свои эмоции при себе. Он обладал острым умом и лицом прожженного игрока в покер. Он не позволит себя запугать этому олицетворению смерти, явившемуся на его порог, пусть его мантия и расшита бриллиантами!

— Я удивлен. Вам удалось дойти до входной двери, а моя охрана меня даже не уведомила, — сказал директор как можно более непринужденно.

— Они бы уведомили, но мы их выпололи, — сказала женщина-серп с паназиатскими чертами лица, одетая в зеленую мантию.

Директор не позволил этой новости выбить себя из седла.

— А, так я вам нужен, чтобы дать их личные данные — ведь вы должны сообщить их родным?

— Не совсем, — сказал старший серп. — Можно войти?

И поскольку директор знал, что отказать не имеет права, он отступил в сторону.