Ксенократ застыл.

— Если ты имеешь в виду решение устроить для вас соревнование со смертельным исходом, то это было не мое предложение. Я всего лишь выполнял волю коллегии и, честно говоря, нахожу твою инсинуацию оскорбительной.

— Мнения коллегии мы так и не услышали, — возразил Роуэн. — Голосования не было!

Ксенократ встал, показывая, что беседа окончена.

— Сочувствую вашей утрате, — сказал он.

На самом деле это была утрата не только для Цитры и Роуэна, но для всего Ордена, и Ксенократ прекрасно это знал.

— Значит… это все? — спросила Цитра. — Мы можем возвращаться домой?

— Не совсем, — сказал Ксенократ, на этот раз избегая смотреть собеседникам в глаза. — Хотя по традиции ученики ушедшего серпа освобождаются от своих обязанностей, но другой серп может заступить на его место и принять их к себе. Редко, но все же такое случается.

— Вы? — спросила Цитра. — Это вы вызвались быть нашим наставником?

Но Роуэн прочитал в глазах Ксенократа правду.

— Нет, не он. Это кто-то другой…

— Мои обязанности Верховного Клинка не позволяют мне брать подмастерьев, это невозможно совмещать. Но вы должны чувствовать себя польщенными: на вас сделал заявку не один, а два серпа — по одному на каждого.

Цитра покачала головой:

— Нет! Мы принесли присягу серпу Фарадею и больше никому! Он умер, чтобы освободить нас, значит, мы должны быть свободны!

— Боюсь, я уже дал этим наставникам свое благословение, так что вопрос решен, — сказал Ксенократ, а затем, обратился к каждому из них по очереди: — Ты, Цитра, станешь ученицей почтенного серпа Кюри…

Роуэн закрыл глаза. Он обо всем догадался еще до того, как Ксенократ произнес:

— А ты, Роуэн, продолжишь обучение в умелых руках почтенного серпа Годдарда.

Я никогда не брала учеников. Попросту не считала себя вправе навязывать другому человеку наш образ жизни. Я часто задаюсь вопросом: а каковы побуждения других серпов? Для некоторых это тщеславие: «Учись у меня и почитай меня, потому что я такой мудрый». Для других, возможно, это компенсация за невозможность иметь детей: «Стань на год моим сыном или дочерью, и я дам тебе власть над жизнью и смертью». А для третьих, полагаю, это способ подготовиться к собственной самопрополке: «Стань новым мной, чтобы старый я мог спокойно оставить этот мир».

Подозреваю, однако, что если я когда-нибудь обзаведусь учеником, то это случится по совершенно иной причине.

— Из дневника почтенного серпа Кюри

На восточной оконечности Средмерики, недалеко от границы с Востмерикой, есть дом, под которым течет река. Она низвергается из-под фундамента красивым водопадом.

— Дом спроектировал один знаменитый архитектор Эпохи Смертности, — сказала серп Кюри Цитре, ведя ее по пешеходному мостику к входной двери. — Строение пришло в негодность — сама понимаешь, такие дома, как этот, не могут выжить без постоянной заботы. Оно было в ужасающем состоянии, и никому не было дела до его сохранности. И только присутствие здесь серпа помогло привлечь пожертвования, необходимые для восстановления. Теперь здание вернуло себе былую славу.

Серп Кюри открыла дверь и пропустила Цитру вперед.

— Добро пожаловать в «Дом над водопадом» [9] , — сказала Кюри.

Первый этаж представлял собой просторное открытое помещение с полированным каменным полом, деревянной мебелью, большим камином и множеством окон. Водопад шумел прямо под обширной террасой. Неумолчный плеск воды, бегущей под домом и устремляющейся вниз, не раздражал, а наоборот — успокаивал.

— Я никогда раньше не бывала в доме с именем, — сказала Цитра, оглядываясь вокруг и изо всех сил стараясь не впечатлиться. — А это не слишком ли? В смысле, для серпа. Разве вам не положено жить простой жизнью?

9

«Дом над водопадом» — загородный дом, построенный в 1936–1939 годах по проекту американского архитектора Фрэнка Ллойда Райта на юго-западе штата Пенсильвания, в 80 километрах к юго-востоку от города Питтсбурга, в живописной местности Медвежий Ручей, расположенной между деревушками Милл-Ран и Огайопайл.

Вскоре после завершения строительства дом получил репутацию эталона и своеобразной витрины органической архитектуры. В 1991 год Американский институт архитекторов назвал его «лучшим и непревзойденным произведением национальной архитектуры». Подробнее об этом доме можно узнать здесь: https://www.admagazine.ru/inter/52197_dom-nad-vodopadom-frenka-lloyda-rayta.php

Цитра понимала, что ее комментарий мог рассердить хозяйку дома, но девушке было плевать. Ее присутствие здесь означало, что серп Фарадей умер напрасно. И красивый дом не давал утешения.

Серп Кюри не рассердилась. Сказала лишь:

— Я выбрала это строение не за экстравагантность, а чтобы спасти от разрушения.

Внутреннее убранство было словно заморожено в двадцатом столетии, когда дом построили. Единственными намеками на модернизацию были несколько простых компьютерных интерфейсов в незаметных углах. Даже кухня и та выглядела как в старые времена.

— Пойдем, покажу тебе твою комнату.

Они поднялись по лестнице. Стена слева была сложена из тонких горизонтальных гранитных плит, а по стене справа, словно отражение, шли бесконечные ряды полок с книгами. На втором этаже располагалась просторная спальня серпа Кюри. На третьем — спальня поменьше и кабинет. Спальня была меблирована довольно просто. Огромные, как и во всем доме, окна в рамах из полированного кедра занимали практически целиком две стены. За окнами открывался вид на лес, и у Цитры возникло ощущение, будто она в хижине на дереве. Ей нравилось ее новое жилье. И она злилась на себя за то, что оно ей нравится.