– А каково это было, находится сотни лет под проклятием?

– Большинство жителей, особенно сейчас, когда все стало забываться, скажут, что это было как сон, мы были призраками спящего мира, время застыло, тянувшись бесконечно, и в то же время, когда вновь появилась возможность жить, показалось, что прошел один миг. Я же во время действия проклятия ощущал все более четко, потому проклятие я прочувствовал хорошо - вечность, в которой тебя терзает чувство вины, из-за того, что не смог помочь своему народу, что он теперь в такой беде, и отчасти это следствие моих поступков. Вечность, в которой нет той, кого я люблю, вечность без нее. Я не знаю, как мне удалось сохранить рассудок после этого, но как только проклятие спало, действительно появилось ощущение, что тот кошмар был одним мигом, и все можно исправить, потерянные души вернулись. Вернулась она, я вновь могу смотреть в ее небесно-голубые глаза. Пусть она внутри изменилась, воспитанная другим миром, не помнит меня, но я поверил, что со временем все вернется.

Сигирд замолчал. Да, что-то я в его страшно-волшебную сказку совершенно не вписываюсь, у него и правда большая и чистая, но вот что-то влечет ко мне в самом низменном и не возвышенном плане.

– Тэире.

– Наедине можно Дей. Да и обращение тэире в действительности не очень подходит.

А для меня в любом случае тэире звучит лучше, чем господин.

– Вы почти вечность были разлучены с небесно-голубыми глазами возлюбленной, тем не менее почти весь вечер провели со мной. Может, вам все-таки пойти к ней?

Сладко зевнула. От сказок сигирда, его чарующего размеренного и спокойного голоса меня закономерно потянуло в сон. другой вопрос, что так хочется уснуть в объятиях Сотема, и чтобы он продолжал нашептывать мне на ухо свои сказки. Но такого не будет. Точнее никак нельзя допускать.

Мужчина поднялся с постели. Все это время он вел себя более чем достойно, и, как обещал, ко мне не притронулся.

– Доброй ночи, Этель. И до завтра.

С интересом проследила за тем, как Дейрегарт входит прямо в стену, словно она мираж и ее вовсе не существует. Круто. Все-таки хотелось бы мне быть магом.

Наверное, из-за историй сигирда приснился мне этой ночью странный сон. Более чем странный, с участием мужчины. Но не Сотема. Вообще герой сна мне незнаком, но все действие во сне происходило в этом мире. Обстановка просто, уж очень специфичная - там был сад, пестрые бабочки и птицы, что радостно порхали возле меня. И все такое реальное-реальное, словно и не сон вовсе. А потом появился он. Лысый, с кожаным ремешком-обруче вокруг головы, с сильным загаром чуть ли не в красноту отдающим, мощным телосложением. Лицо словно высечено из камня, выдающийся нос с горбинкой, глаза карие. Вообще чем-то даже на воина-индейца похож. Внешность устрашающая, как по мне, но вот такую сублимацию выдал мне сон.

И там, во сне, этот мужчина подошел ко мне, взял мои руки, с силой сжав запястья, и торжественно-победно произнес:

– Ты только моя.

Вот на этой фразе я и проснулась.

Ну и сны. И вроде бы ничего такого, а я все равно под впечатлением от реальности и трехмерности того сна, и не понимаю, почему мне вообще приснился неизвестный колоритный и пугающий дядька.

– Привет, Рысь.
– Погладила по загривку уже лежащую рядом со мной кошку.
– Все, я выспалась, идем гулять.

Сегодня жеребец подойдя ко мне, доброжелательно ткнулся мордой в ладонь и приветственно заржал. Обняла могучую шею коня. На самом деле удовольствие несказанное. На лошадях в своем мире я не ездила, да и вообще близко к ним не приближалась. Зря, оказывается.

Неожиданно конь отошел от меня, а потом присел, словно в поклоне.

– Ты чего это? Прокатится предлагаешь? Не-не, спасибо, я не хочу, и не умею.

Конь так и стоит в коленопреклоненной позе, так еще и рысь тычется мне сзади в ноги, подталкивая к жеребцу.

– Не, ну вы что, я боюсь.

Все ждут, а я боюсь. Конь без седла и уздечки, да даже если бы и с ними - все равно не умею ездить на лошадях, еще навернусь и шею себе сверну.

– Ой, ладно, - наконец, все же решилась. Умру, так попаду на перерождение, причем в том мире, что считаю родным. Конечно, не самое лучшее утешение, но немного успокаивает, когда примерно знаешь, что там за гранью не смерть, а новое начало.

Неловко села на жеребца, тот аккуратно поднялся и целый час мы просто медленно и спокойно гуляли по долине. Самое экстремальное, что происходило, это когда конь перепрыгивал с камня на камень, спускаясь с горы, но тоже все происходило максимально аккуратно и медленно. У коня оказалась какая-то почти кошачья грация и легкая поступь. Приноровилась достаточно быстро, словно вспоминая забытые навыки, и даже стала часто отпускать гриву коня, настолько уверенно себя почувствовала. Прям прирожденная всадница, ага.

И тут конь встал как вкопанный, повернул ко мне голову и покосился каким-то дьявольским взглядом.

– Что?
– недоуменно произнесла я, но инстинктивно вцепилась в гриву лошади покрепче.

Правильно сделала, в следующую секунду конь рванул вперед.

– Стой! Сто-о-ой!
– ору я во все горло, в то время как жеребец на какой-то нереальной скорости мчит по долине. Ну и подстава.
– Ты, уро-о-о-и-и-и!
– мой громкий визг спугнул стаю птиц с дерева, когда конь без каких-либо затруднений перепрыгнул огромный валун. У меня сердце чуть не выпрыгнуло. Это был даже не прыжок, а самый настоящий полет. Как я не слетела, не понимаю, зато ругать коня сразу перехотелось, вот слезу с него, тогда можно, но самое плохое во всей ситуации то, что бессовестная животина и не думает останавливаться, мча по направлению к городу.