– Ладно. – Олег надел шлем, и поехали.

Сначала медленно, потом Ермилов пообвык и прибавил, тут же почувствовал, как Эда чуть нервно вцепилась в его пояс. Одно дело самой управлять, а другое дело довериться едва знакомому человеку.

Слегка закладывало уши от высоты. Иногда встречались туристические автобусы. Их Олег с легкостью обгонял.

Остановились, подъехав к небольшому ресторанчику в горах. Тут росли огромные деревья, и было даже прохладно. Из большой трубы на высоте примерно трех метров за зданием ресторана стекала горная вода. От нее веяло холодом.

Официант принес воды и кофе в маленьких чашечках.

– Тут баранина вкусная, – посоветовала Эда, снимая куртку, оставшись в белоснежной блузке с греческой синей вышивкой по вороту и рукавам. Блузка выгодно контрастировала с кожаной мотоциклетной курткой. Себе эстонка заказала легкий салат.

– Не знал, что есть женские мотогонки. – Ермилов откинулся на спинку стула, оглядывая окрестности. Они сидели во дворе ресторана, в глубокой тени. Чуть выше, на склоне, сквозь сочную зелень проглядывала перекладина загородки и то и дело там виднелись силуэты лошадей. Доносилось их ржание.

– Нет. Мы участвуем в мужских гонках, шоссейно-кольцевых. Когда парней обгоняешь, они всегда списывают свое поражение на то, что просто уступали девушкам дорогу. В Эстонии мало гонщиц. Больше всего в Испании. Я бы хотела там тренироваться. Но у меня недостаточно денег, нет европейского гражданства, – она осеклась и умолкла.

– А на какой скорости ты ездила?

– На тренировках по прямой, бывало, разгонялась до двухсот шестидесяти пяти километров в час. А вот кстати, на вождение мотоцикла у меня долго не было прав, только недавно сдала. На гоночных байках другое переключение скоростей, а когда я пыталась сдать экзамен на обычном мотоцикле, все перепутала.

– А где можно будет купить какое-нибудь серебряное украшение?

– Пообедаем, проедем перевал, можно будет заехать в Махерас, а потом вниз-вниз через Лефкару и Като Дрис до Ларнаки. Там, в горной деревеньке этих серебряных лавочек на каждом сантиметре. На любой вкус. Ты девушке будешь покупать?

– Жене.

Прозвучали эти слова сухо, так, словно Ермилов хотел поставить на место свою спутницу с ее мотоциклом и с фамильярностью. Эда напряглась и уже до конца обеда вела себя скованно, словно прислушивалась к чему-то, то и дело оглядывалась и почти ничего не съела.

После ресторана она безмолвно отдала бразды правления в руки Ермилова, и он до монастыря вел мотоцикл сам, с удовольствием отдаваясь движению, скорости, хоть и не слишком большой, но достаточной, чтобы адреналин зашкаливал, ведь с одной стороны дороги – пропасть.

За последние годы это был первый и единственный момент эмоционального подъема для Олега. Несколько лет постоянной нехватки денег, ранение, попытки оставить службу и уйти в коммерцию – в конце концов, юристы везде нужны, тем более его уровня… Но не ушел. Более того, наметились перспективы перехода в ФСБ, что его радовало и волновало.

Начали собираться тучи над горами. Они удивили Ермилова, уже привыкшего к яркому солнцу. Перед входом в монастырь Эда обернула бедра тканью, которая имитировала юбку. Тут выдавали эти куски ткани и нечто вроде халатов для мужчин в шортах. Но Олег был в брюках, и заминки с одеждой на входе у него не вышло. По дороге к храму, уже во дворе мужского ставропигиального монастыря, им повстречалось несколько котов. Все они выглядели довольно облезлыми, побитыми в боях.

– Между собой, что ли, дерутся?

– Со змеями, – пояснила девушка. Она словно бы оттаяла, выпала из кокона своей глубокой задумчивости, в которую то и дело проваливалась.

После посещения храма они выехали на мотоцикле на дорогу, объехали монастырь и попали на площадку, где стоял очень большой памятник – мужчина в полный рост с пистолетом в кобуре на поясе, в сапогах, в тужурке и с орлом, сидящим на скале, около его ног. Еще один орел находился через ущелье в нескольких километрах от основного памятника. И это впечатляло своей масштабной задумкой.

– Кто это? – Ермилов обошел памятник. – Солидный товарищ.

– Григориос Авксентиу – герой национально-освободительной борьбы. Прятался в монастыре от англичан в монашеском обличье. Его прозвали в народе Орел Махераса. Несколько раз англичане пытались найти его в монастыре, но не увидели среди других монахов. А потом в паре километров от монастыря у него было еще одно укрытие, в пещере. Там его и убили. Своих товарищей он заставил выйти и сдаться, а сам отстреливался до последнего.

– Герой, однако, – сказал Олег с уважением.