– Конечно, каждые три дня в пять часов вечера будь у телефона. Я буду тебе звонить.

Ещё несколько дней поколебавшись, мать взяла путёвку в профкоме.

– Завтра пойдём покупать материалы для ремонта, а то ты накупишь таких, что потом стыдно будет людей в квартиру пригласить!

Наконец Олег посадил мать на поезд до Петрозаводска и остался в квартире в одиночестве. Надо было заниматься ремонтом. В прошлой жизни он всегда старался всё делать своими руками. Как говорится: "Хочешь, чтобы всё было сделано хорошо - сделай сам!"

Он решил, что закончит ремонт к двадцать пятому июня, и у него будет несколько дней до возвращения матери, чтобы съездить на озеро Капля.

* * *

"Глаза боятся, а руки делают!" Так и у Олега: сначала боялся начинать ремонт, а вот уже двадцать третье июня и - квартира стала как картинка.

"А ведь неплохо получилось! Сначала всё не мог приняться за ремонт: казалось, что руки не вспомнят, как и что надо делать. Да и материалы - не те, с которыми привык работать в девяностые - нулевые годы. Но, как говорят: "Мастерство не пропьёшь", хотя это и очень спорное утверждение. Пора собираться в поход на озеро Каплю. Уже узнавал в пункте проката, что в подвале на углу Первого Муринского и Лесного проспектов: туристские палатки там есть и мне по паспорту, хоть я шестнадцатилетний, выдадут. Там же можно взять рюкзак, походный котелок, сапёрную лопатку, ветровку с накомарником, резиновые сапоги. Матери я сегодня вечером позвоню, сообщу, что всё в порядке и что приду встречать прямо на вокзал: звонить больше не буду, так как нет смысла - уже на днях приезжает. Сегодня куплю продукты, всё соберу и утром - на Финляндский вокзал."

Как задумано - так и сделано. В Выборге Олег сел на автобус и через двадцать километров вышел около небольшой деревни, откуда до озера было ходу по лесу километра три - четыре. Граница близко, недалеко начиналась пограничная зона, так что надо идти да оглядываться: как бы на пограничников не наткнуться, если случайно забредёшь, куда не надо. Но всё прошло без проблем. Выйдя на берег озера и подойдя почти вплотную к холму, Олег разбил лагерь: поставил палатку, натаскал сушняка, подготовил место для кострища. Дело было к вечеру, и он пошёл на рыбалку, отложив исследование холма на завтра.

Были белые ночи. Весело горел костёр, варилась уха. Тишина, только комары зудели над ухом. Самодельный карманный радиоприёмник тихонько наигрывал какие-то мелодии, передаваемые радиостанцией из Лапеенранты. Уже в одиннадцать часов Олег завалился спать: утром надо было рано вставать на рыбалку.

К утру погода стала портиться. Небо покрылось облаками, которые то и дело скрывали солнце. С озера начал задувать неприятный ветерок. Позавтракав вчерашней ухой и напившись горячего чая, Олег решил на рыбалку не ходить: вдруг погода испортится, пойдёт дождь, а ползать по грязи вокруг холма очень не хотелось. Взяв палку и сапёрную лопатку, он начал взбираться на холм, постоянно останавливаясь и прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего необычного не ощущалось: никаких голосов, просьб о помощи, тоски ни откуда не доносилось.

"Наверно, старику всё привиделось. Всё же семьдесят пять лет, психика уже расшатанная, нервы, начинающийся маразм, - размышлял Олег, спускаясь с противоположного от озера склона холма. Погода, вроде, не портится, пойду ка я спиннинг лучше побросаю. А вечером снова сюда схожу. Если ничего не замечу, то переночую и утром - домой. Тем более мать должна через три дня приехать. Опаздывать нельзя."

Уже дойдя почти до самой подошвы холма, Олег неожиданно почувствовал что-то странное, тоскливое, идущее из-под ног. Он сразу остановился и прислушался к себе.

"Вот оно! Что же делать? Сначала надо точно определить место, откуда тянет этим "потусторонним". Потом подумать, стоит ли копать в этом месте яму: как бы до чего "такого" не докопаться, от чего и убежать не сможешь. Будем искать!"

Олег стал нарезать круги вокруг того места, где возникающее у него чувство тоски проявлялось особенно сильно, отмечая эти места сломанными ветками кустарника, растущего на холме. В результате вскоре он наблюдал круг диаметром метра три, одной стороной упирающийся в подошву холма, второй - в небольшую канаву, больше похожую на промоину в земле от дождя.

Он встал в середину круга: сердце защемило от тоски и безысходности. Два шага в любую сторону и это чувство исчезало. Центр круга был совершенно непримечателен: наклон поверхности холма в этом месте был градусов пятнадцать, зарос невысокой травой.

"Помнится, это чувство у меня возникало не только в этом месте, а и выше, и ниже центра круга. Или тому, что спрятано в холме, становилось год от года всё хуже и хуже, или у меня к старости обострились чувства. Ну что, копать? Глубоко? Что искать?"

Олег задумался.

"В конце концов, что со мной может случиться? И раньше ходил по этому месту, и сейчас стою рядом... Кроме чувства тоски и безысходности ничего не ощущаю. Надеюсь, не съедят меня здесь и не убьют. Буду копать!"

Он воткнул палку в центр круга и стал осторожно снимать вокруг неё дёрн, постепенно углубляясь. Сначала шла земля, потом песок, затем, на глубине полуметра, пошла голубая глина. Вдруг сапёрная лопатка уткнулась во что-то твёрдое. Олег, определив границы предмета, стал осторожно его окапывать. Перед ним лежал небольшой кусок глины неправильной формы примерно десять сантиметров в поперечнике. Он осторожно взял его в руки, удивившись небольшому весу, и стал счищать с него прилипшую глину. В результате на его ладони оказалась небольшая коробочка, по ощущениям, очень лёгкая, размером 5*3*1.5 см. Олег сунул её в карман и пошёл к озеру: надо было смыть с коробки глину.