– Холодно, – услышав безжизненный тихий голос распростертой на земле сестры, Флин, наконец, обратил внимание, что подол ее платья вморожен в лед, из-за чего, собственно, она и не может встать на ноги.

Подняв глаза на водника, мужчина отдал приказ:

– Убери, живо!

Водник, пытался делать какие-то пассы, но безрезультатно. Это его несколько царапин так из колеи выбили? Боевого мага? Флин, убедившись, что сестра в безопасности, раздражался все сильнее, представляя, как этот недоучка гонял Лизу, словно любопытная детвора гоняет веником перепуганного мышонка. Кто, вообще, додумался поставить в противовес неопытной магессе трех боевиков-старшекурсников? Тот дряхлый маг, которому давно уже не место в Академии? Интересно, как давно преподавательский состав проходил проверку на вменяемость?

От планирования масштабного «налета» команды Зрячих в одно отдельно взятое учебное заведения Флина отвлекли руки сестры, что обвились вокруг его шеи.

Наконец, подоспели более молодые магистры-экзаменаторы – два мужчины и молодая женщина, что являлась деканом зельеваров. За ними плелся магистр Фауст, вредный и самолюбивый старик, организовавший этот бедлам, не продумав детали.

Флин видел ситуацию их глазами. Экзаменуемая и студент-наживка лежат на льду, не в состоянии принять вертикальное положение, другие три студента имеют повреждения той или иной степени. Один трясет сильно обожженной рукой и тихо поскуливает, второй пребывает в ступоре – лишь ветер треплет встопорщенные статическим электричеством волосы, третий не может выплести простейший пасс отмены заклинания. И даже не пытается залечить раны на своих руках, хотя боевики изучают методы оказания первой помощи.

Декан факультета боевиков сориентировался быстро и Флин, наконец, смог поднять сестру с земли, попутно приведя ее платье в порядок. Помогли подняться и второму пострадавшему, который, к его чести, сохранял какое-то присутствие духа.

Лиза прижималась спиной к Флину, а тот, в свою очередь, слушал её мысли, в которых четко прослеживался анализ ситуации. Она уже просчитала, что все эти люди ведут себя не так, как должны были бы вести при задержании убийц, а виноватый взгляд магистров дал ей понять, что она оказалась здесь неслучайно. Даже сообразила, что именно Флин посодействовал ее заинтересованности странными всполохами и навязчивому желанию посмотреть на полигон.

– Леди Риштар, – подал голос магистр Фауст, – приношу свои извинения за столь неприятное недоразумение.

Флину в очередной раз пришлось подавить глухое раздражение, ведь чувствовал, что извинения этого старика скорее для галочки, а не потому, что он реально чувствует вину за свой промах, чуть было не унесший две жизни. Все его мысли целиком и полностью заняты кулоном, что висит на Лизиной груди.

– Извинения? – с отрешенным изумлением переспрашивает сестра. – Недоразумение? Так теперь называется попытка убийства?

– О каком убийстве идет речь? – из-за спины раздаётся голос подоспевшего ректора. – Коллеги, что тут произошло?

Мужчина лет сорока на вид цепким взглядом изучал обстановку.

– Да ничего особенного, господин ректор. Леди Риштар очень испугалась, отчего и восприняла наши методы излишне жестокими, – Фауст небрежно отмахнулся и тут же перескочил на другую тему, с целью отвести внимание ректора от инцидента. – Откуда у вас этот ку…

– Отлично, – перебивает Лиза. – Тогда во всем разберется следствие, потому что я не собираюсь спускать это случай на тормозах! Флин, ты же поможешь мне подать жалобу?

– Тебе не придется, – заверил ее брат, прижимая к себе покрепче, – моего свидетельства достаточно не только для начала расследования, но и для тотальной проверки на вменяемость.

– О какой проверке может идти речь! – возмутился престарелый магистр, почуявший, что запахло жаренным. Больше всего его нервировало то, что ректор появился совсем не к месту и так не вовремя. – Вы же сами просили устроить сразу двухступенчатый экзамен!

– С каких это пор на экзамене первой ступени принято пользоваться боевыми заклинаниями? – словно невзначай, негромко интересуется декан башни целителей, успевший за это время подлечить пострадавших. Флин пробежался по его мыслям и убедился в очередной раз, что экзамен организован целиком и полностью Фаустом, а его методы обучения коллеги не поддерживают.

Главе академии понадобилось несколько мгновений, чтобы считать магический след используемых ранее заклинаний и сделать выводы.

– Что? – взревел ректор и перевел взгляд на нерадивых исполнителей, а после сосредоточил свой взгляд на магистре Фаусте. – Как вы могли это допустить!

Но Фаус даже ухом не повел. Вместо того чтобы отчитаться за свою некомпетентность, пожилой магистр, шаркая ногами, приблизился к экзаменуемой.

– Леди, – прозвучало чуть ли не с издевкой, – от вас фонит необычной магией, а если быть точнее, вот от этой вещицы, — и протянув руку, попытался схватить Лизкин кулон.

Женской реакцией были поражены все присутствующие. Она не стала прикрывать кулон рукой и не попыталась отвернуться, вместо этого Лиза ухватила болвана Фауста за указательный палец и резко заломила его вверх. Раздался хруст и мужской вопль. Все обратили взор на отрешенную Лизу и ошеломленного магистра, что баюкал пострадавшую конечность.

Флину было известно, что сестра обучена простейшим приёмам самообороны, так что отнесся к ситуации с неким злорадством. Неприятно удивило только то, что сама Лиза при этом не испытывала никаких эмоций, кроме желания уберечь Димкин кулон от посягательств. Тело действовало рефлекторно. И это заторможенное состояние беспокоило. Флин, конечно, сам приглушил ее эмоции, но не до такой же степени! И это грозило сильнейшим эмоциональным откатом, а значит, неприятностями.