Шрифт:
–Пока ей сложно принять столь ответственное решение, ведь ее родители тоже имеют особое мнение по данному вопросу. Здоровье же папеньки становится все хуже… Во многом невоздержанность в еде и питье ведет к этому, мы говорим, но он ничего не желает слушать. Ко дню восшествия на престол я должен буду состоять в браке…
–Как ты можешь говорить такие вещи?! – всплеснула руками Маля. – Твой отец здоров, и проживет еще очень долго, а ты, если и станешь наследовать престол, то, как это подобает европейским монархам, сделаешь это в глубокой старости.
Ники улыбнулся:
–Так приятно, что ты столь трогательно отзываешься о папеньке…
–Глупый, я не желаю тебе правления. Чем дальше ты от трона, чем ближе ты ко мне и вообще к своему счастью и спокойствию. В данном случае польза для страны сопрягается с вредом для тебя, а я, как любящая душа, не могу тебе этого пожелать.
–Да будет так, – Ники притянул Малю к себе и крепко поцеловал. – Ты читаешь мои мысли. Но кое-о-чем все-таки не знаешь…
–О чем же?
Он поднялся с кровати и подошел к стулу, на котором был развешан его мундир. Достав что-то из внутреннего кармана и спрятав содержимое его за спиной, он подошел к постели. На губах его играла загадочная улыбка.
–Что там у тебя?
–Это одно из животных, чья суть наиболее точно отражает твою натуру.
–Даже страшно представить.
Не в силах сдерживаться, Наследник протянул навстречу Мале ладонь, на которой лежала, свернувшись клубком, маленькая змейка из белого золота с инкрустациями из бриллиантов и топазов.
–Прекрасно! – вскинула руки Маля. – Хорошего же ты обо мне мнения!
–Ведь это комплимент. Если ты когда-нибудь встречала ее, то знаешь, что сначала она чарует своей красотой, и только после набрасывается на жертву. Думаю, что я уже давно и плотно в твоих цепких объятиях.
Она взяла подарок и стала внимательно рассматривать его. Блеск драгоценных камней отражался в ее глазах и освещал маленькую темную комнату в этот полночный час.
–Нет, я решительно не могу принять подобный подарок.
–Но ведь я сказал, что это комплимент, и преподносится мною из лучших побуждений…
–Нет, не поэтому. Здесь же настоящие бриллианты!
–И что из того?
–Это очень дорого, я этого не заслуживаю. Папа дарил маме когда-то бриллианты, и потому мне известна их настоящая цена…
Ники заулыбался.
–Только своей цены ты не заешь, милая моя пани!
–И какова же она? Ну не соразмерна же цене такой красоты!
–Намного ее превосходит!
–Полно, Ники, милый, я не могу так…
–А я не могу иначе. Ты ставишь меня в неловкое положение, ты меня обижаешь. Я дарю тебе эти мелочи от чистого сердца и от всей души, а ты не хочешь их принять только по причине их стоимости. Право, такая мелочность и мещанство! – Маля надулась. Он видел, что подобные увещевания на нее не действуют. – Ну послушай, припомни наше первое знакомство.
–Я очень хорошо помню тот день и все обстоятельства его.
–Тогда ты должна помнить, что я преподнес тебе подарок…
–Помню, и храню его, и буду хранить вечно!
–Что стало для тебя решающим, когда ты, забыв свои отказы, решила все же его принять?
–Глаза Сергея, – краснея и улыбаясь, отвечала Маля.
–А как ты думаешь, он смотрел бы сейчас?
–Думаю, что такими же, – вполголоса ответила она.
–Ну так решайся.
–Хорошо, – она обрадовалась, как ребенок, но старалась этого не показывать. В действительности же она схватила браслет с руки Ники и надела его на свое тоненькое запястье так, будто давно уже задумала это сделать, но ждала какого-то разрешения. – Но на будущее ты должен пообещать мне, что не будешь дарить мне настолько дорогих подарков. Я ведь тебе не жена…
Он ничего не ответил, только сделал вид, что обиделся на ее слова. Она же поспешила устранить последствия своих слов, крепко обняв и поцеловав своего возлюбленного.
Следующие несколько дней Ники не смог приехать, прислав вместо себя на представление двух молодых гусар. Одного из них звали Петей Котляревским, другого, родовитого, князя – Петей Голицыным. Чтобы не путать их между собой, как среди однополчан, так и в семье Мали принято было звать Голицына Пикой, а Котляревского Пепой. Она знала их еще со времен их ужинов в Красном Селе – только тогда она не знала их имен, что не мешало им с разрешения Наследника часто садиться с ними за стол. Оба они были как двое из ларца – одинаково похожи на Наследника и в то же время друг на друга, чем невероятно смешили Малю. В то же время их созерцание не доставляло ей особого удовольствия, поскольку именно в их присутствии его отсутствие казалось ей особенно бросающимся в глаза и особенно печальным. Как будто бы он ушел навечно и оставил за себя своих товарищей, заместителей.
В один из вечеров Маля жаловалась Ники:
–Зачем ты присылаешь их ко мне?
–Чтобы хоть как-то скрасить твое одиночество, вызванное моим отсутствием.
–Но от них мне не легче. Они ходят возле меня после представления словно… адъютанты, а я ощущаю себя каким-то всеми забытым и покинутым старым военачальником на пенсии.
Ники расхохотался:
–Право, это умора! Адъютанты! Это гениально! Отныне будем звать их только так… Ангел мой, а что до того, что ты ощущаешь себя старым генералом… Ну разве может генерал станцевать вот эдакое вот?